|
В волнах показалась странная посудина красного цвета, безвесельная. Люди в ней, в оранжевых спасательных жилетах, то привставали, то приседали, словно качали пожарную помпу: шлюпка была оборудована ручным приводом к винту. Она шла точно на нас, и по поведению ее экипажа видно было, что смеяться над нами они не собираются. Без лишних слов они бросили нам буксирный конец и потащили к бую. Так мы познакомились с командой "Славска" и его капитаном Игорем Антоновичем Усаковским. Он предложил нам отбуксировать "Тигрис", чтобы убраться с фарватера и поштилевать в тихом уголке. "Славск", громадина водоизмещением 18 тысяч тонн, надвигался медленно, осторожно. С него подали конец на шлюпку, к шлюпке прицепились мы — и процессия, коей никогда до того не видел и впредь не увидит Персидский залив, с черепашьей скоростью двинулась в путь. Около шестнадцати часов теплоход остановился, к нему подтянули и пришвартовали "Тигрис", и мы отправились на "Славск" с благодарственным прощальным визитом. Капитан, однако, не был настроен на расставание. За ужином он осторожно намекнул, что время для выхода в залив выбрано не самое лучшее: в декабре норд здесь задувает редко. И предложил потянуть нас еще немножко, к маяку Шатт-эль-Араб. До него было примерно тридцать миль на юго-восток, и там все-таки легче ловить ветер и лавировать. Тур колебался. — Престижа вы не уроните, — настаивал Игорь Антонович. — Открытое море начинается за маяком. Я, в сущности, вывожу вас из района порта. Разве это предосудительно? В общем, в двадцать один час с минутами винты "Славска" заработали, и караван тронулся в прежнем порядке: теплоход, шлюпка в качестве амортизатора, следом — мы. Утром проснулись от качки. Маяк — вон он. По волнам гуляли барашки, ветер был свежий и до безобразия неподходящий, почти встречный. Да, мы вышли в плавание чересчур поздно, на исходе сроков, в межсезонье, когда у ветров и течений в этом районе нет стабильности. Если следовать лоциям, то нам надо было бы стартовать в сентябре. Но кто же виноват, что для лодки был нужен именно августовский камыш, а климат ранней иракской осени тяжек для строителей лодки — индейцев с высокогорного озера Титикака? Отшвартовались без блеска: крепко стукнулись носом о корпус "Славска", затем приложились еще раз, затем чуть было не попали под его винты. С большим трудом подняли парус, опустили оба выдвижных руля и пошли — не к Бахрейну, а скорее в сторону Кувейта. Сразу определилось, что под острыми углами к ветру "Тигрис" не ходит: для него предел — галфвинд, и то через силу, плюс еще снос течением. Практически нас волокло строго на запад. — 196 —
|