|
Тур делал вид, что ничего неожиданного не происходит. Экспедиция интернациональная, так что вполне естественно, что ей помогают. А я ходил именинником и чувствовал себя немножко Томом Сойером, который подбил приятелей красить забор. Мы находились в Эль-Курне почти месяц. По многим, пусть объективным, причинам спуск судна на воду не однажды откладывался. Теперь точно так же откладывался и старт. Недоделок была масса: для того чтобы стартовать абсолютно готовыми, на вылизанном, с иголочки, корабле, требовалось еще неизвестно сколько времени — работам не видно было конца. Моральное состояние экипажа было не на высоте. Люди выкладывались до предела и не видели результатов своего труда. Дневной график не выполнялся, денежные фонды таяли — смета, и без того вдвое завышенная, была перекрыта тоже вдвое… А корабль меж тем намокал, счетчик плавучести тикал: вторую неделю мы "плыли" в пресной грязноватой воде. Где же выход? А выход был — надо было стартовать как можно скорее. Пусть недоставало комфорта на борту, но мачта была, весла были, парус хоть какой-то был. Крыша над головами тоже имелась, остальное — по дороге. Дима Кайгородов согласился плыть с нами до Басры. Его начальство не возражало, поскольку мы просто как бы доставляли Диму обратно на стройку, только не машиной, а по воде. В пути он должен был доделать, что сможет. И вот 23 ноября, в среду, мы стартовали. Самого момента отплытия никто из нас как следует не прочувствовал. Проверяли такелаж, привязывали окончательно рулевые весла, переносили из склада на лодку груз… И все казалось, что до старта далеко. А потом, примерно около часа дня, Тур приказал отправляться: — По местам стоять! Отдать швартовы! Течение понесло, и мы взялись за парус, но тут же заволновались, так как на верхушке мачты обнаружился наш отважный Герман. Он снимал удаляющийся причал, а мы дружно кричали: — Вниз! Причем Тур прибавлял: — Быстрее! А я кричал: — Медленнее! — Я вполне серьезно опасался, что не привыкший к марсофлотству Герман загремит вниз. Наконец он слез. Парус пополз к облакам, но на полпути застрял, никак нельзя было сдвинуть. Это мешал бакштаг; его отдали, рей освободился… Лодка плавно набирала ход, стрелка у слияния Тигра и Евфрата была уже далеко позади. Вокруг нас на бешеной скорости сновали два маленьких катера с телеоператорами — дорвались парни до работы. Мы махали им руками: "Счастливо оставаться!" А вот как выглядело наше отплытие со стороны, как описала его Ксана: "Не спеша укладывала вещи на ярко-зеленом квадрате незатоптанной травы, где стояла палатка. Вдруг мчится гонец: "Ксана, стартуют!" Как стартуют?! Отплытие было назначено на сегодня, но час не был определен. Потом оно откладывалось трижды. У меня не было уверенности, что оно и сегодня состоится: о нем просто не думали за будничными хлопотами. — 191 —
|