Путешествие длиною в жизнь

— Юра, что у тебя за сложности с заместителем директора по режиму?

— Впервые слышу об этом. А в чем дело?

— Он вызвал меня к себе и заявил: "Есть мнение… Я бы вам посоветовал отозвать свою рекомендацию, данную Сенкевичу". — "Почему?" — "Есть мнение…"

— Мнение о чем? И чье это мнение? — спросил я у Черкасова.

— Вот я у тебя и хотел спросить — нет ли у тебя каких "проколов" по их части?

— Да нет. Пока никаких замечаний не было.

До этого времени нашему институту везло на заместителей директора по режиму — ими работали вполне достойные люди. А когда пришел этот, многое изменилось. Я вскоре интуитивно почувствовал, что он ко мне почему-то не расположен, но не мог понять, по какой причине. Видимо, ситуация с рекомендациями давала ему возможность показать, чтобы я не забывал, кто есть кто… С Какуриным он тоже "провел беседу".

Не знаю, как точно развивались события за моей спиной, но Черкасов рассказал, что он сам пошел к этому человеку и потребовал разъяснить, какие именно претензии ко мне есть у него.

— Сенкевич столько лет работает в закрытом учреждении, он офицер. Если он у вас вызывает какие-то подозрения, тогда почему мы его держим? Почему он офицер? Какие у него прегрешения? Вы должны назвать их мне, члену парткома!

Не получив внятного ответа на свои вопросы, Черкасов заявил:

— В таком случае у нас с вами разговора не было!

— Да, да! Разговора не было… — Мой недоброжелатель явно струсил, пошел на попятную, видимо, испугавшись, что Черкасов потребует назвать автора пресловутого "мнения"…

Поскольку этот случай по времени был очень близок к тому, что произошло с нашей группой на "момовской" комиссии, я понял, что все это взаимосвязано: кто-то за моей спиной плел интриги. Непонятно было только зачем? Кому я мог мешать?

Как бы то ни было, я стал заведовать отделом научно-медицинской информации. Быстро привел в порядок коллектив. Взял в отдел несколько толковых сотрудников. Работа стала налаживаться. Не бросил я и занятий наукой, поскольку через какое-то время в институт обратился Спорткомитет с просьбой помочь в организации первой советской экспедиции на Эверест. Директор назначил меня ответственным исполнителем этой научной темы. Но это было уже после моего возвращения из плавания на "Тигрисе"…

"ТИГРИС" ВЫХОДИТ В ОКЕАН

После плаваний на "Ра", когда была доказана возможность древних трансокеанских контактов, Хейердала стала волновать история Двуречья, древних обитателей Месопотамии. И, конечно, в его излюбленном аспекте. Среди наскальных рельефов ему первыми попадались на глаза те, на которых были изображены корабли. В клинописных надписях на глиняных табличках его прежде всего занимали строки о море.