|
Садди не знал, кто был автором Каббалы, но она была древнее, чем многие книги из тех, что у них были. Позже, когда у меня появилась возможность провести дальнейшие исследования, я, кажется, поняла, почему вопрос Харриет так расстроил Садди. Я обнаружила, что иудаист-ское богословие разделено на три части: первая — это Закон, которому обучались все дети Израиля; вторая — это Мигина, или душа Закона, которая открывалась раввинам и учителям; третья часть — это Каббала, душа души Закона, заключающая в себе тайные знания, и открывали их только высшим посвященным из числа иудеев. В Мидрашим объяснялись приемы, к которым прибегали для упрощения или более полного объяснения Законов. Очевидно, мы по незнанию вторглись в запретную область учения, которым жил Садди и другие ессеи. Возможно, этим и объясняется его эмоциональная вспышка и предупреждения, касающиеся употребления слов силы и разговоров о вещах, в которых мы совершенно не разбирались. Переводчики свитков Мертвого моря упоминают и Дамасский документ, полагая, что, видимо, существовали и другие ессейские общины, и одна из них, вероятно — в окрестностях Дамаска. Но, спросив о ней, я коснулась запретной темы. Садди ответил уже знакомым «я не буду говорить об этом». Было странно видеть, как беспокоили его некоторые вопросы, тогда как на другие похожие вопросы он отвечал без малейших затруднений. Д.: А ты знаешь что-нибудь о группе ессеев в Александрии? С. (после долгой паузы): Мой отец говорил, что недавно рассказывали про каких-то учителей, которые пошли, но не в Александрию, а просто в Египет. Но я не знаю. (Спрашивал ли он у отца?) Других общин много. Я знаю об одной в Египте. Несколько таких есть в землях, прилегающих к Израилю, Иудее (название следующей страны было неразборчиво, на слух воспринималось как Год). Их много. Наша здесь, в Кумране, — может быть, одна из самых больших, но она не единственная. Странно, что Садди отказался говорить только о Дамасской общине. Он сказал, что, насколько ему известно, другие общины были такими же изолированными, и все они создавались на том же основании, которое было в Кумране: на накоплении и сохранении знания. Они вовсе не были одиночными, изолированными группками. С: Если бы нам пришлось хранить знание, замкнувшись в нашем собственном маленьком мирке, как бы оно тогда сохранилось? Если бы мы оберегали его и ни с кем не делились? Стало быть, должны быть и другие. Д.: Кое у кого сложилось вот такое представление: ессеи — очень замкнутая группа, которая ни с кем не общается и не распространяет знания. — 98 —
|