|
Слух можно рассматривать как своего рода "гиперболизатор", поскольку он доводит ситуацию до своего логического завершения, максимально утрируя заложенные в нее черты. Сравним вопрос и ответ из интервью дочери Никиты Михалкова: - Но как раз считается, что у вас есть все? Народное представление о вашей семье довольно сказочное - дворянское гнездо, маленькие девочки растут в окружении нянек и гувернанток, VIP, спецшколы... - Нет, гувернанток не было, и каждый старался внести свой посильный вклад в наше воспитание, но читать заставляли (Моск. комс. 1996. 19 дек.). Дж. Нестара считает, что в целях опровержения слуха соответствующую информацию следует обнародовать не в момент получения слуха, а как бы параллельно ему. При этом данная информация должна быть еще более усиленной, чем сам слух. Он разбирает пример слуха, что шеф положил глаз на мисс из машбюро. "С этим можно бороться, передавая объективную информацию — говоря правду, если это необходимо, немного приукрашенную — например, о том, что начальник очень предан своей жене и детям, а девушка, о которой идет речь, собирается замуж за министра и т.д." (Нестара Дж. Деловой этикет: Паблик рилейшнз. М., 1997. С. 142). Интересный пример опровержения слуха был в биографии известного спортивного комментатора Николая Озерова. Вот как написала об этом "Комсомольская правда" (1997, 4 июня): "А однажды, когда Озеров возвращался из очередной заграничной командировки, его встретили в аэропорту партийные работники и срочно повезли в Останкино. Оказывается, по Москве прошел слух, что Озеров... умер. Надо было через час в программе "Время" огласить спортивные новости, чтоб народ не волновался. Перед спортом в том выпуске новостей шел репортаж из домика Островского. Наконец домик "ушел" из эфира, и Нонна Бодрова жизнеутверждающим голосом говорит: "А сейчас с новостями спорта вас познакомит Николай Островский". Все в студии зашлись от хохота. Как Озеров довел тот выпуск до конца, он и сам не помнил". Слух по своей сути представляет собой тот же миф, который возникает в устной форме в окружающих его письменных и официальных контекстах. Миф заполняет своей интерпретацией действительности тот вакуум, который образуется в системной картине мира. Мы легко принимаем миф, поскольку он дает нам ответ на вопросы, четко сформулированные массовым сознанием. В целях политической борьбы происходит перевод нужной информации из официальной в слуховую. К примеру, В. Костиков вспоминает: "22 октября пресс-служба президента сделала утечку информации о реакции Б. Ельцина на действия Верховного Совета и Фронта национального спасения. <...> Мы позаботились и том, чтобы текст этой утечки был незамедлительно отправлен представителям президента на местах" (Костиков В. Роман с президентом. М., 1997. С. 124-125). О. Попцов вспоминает о подобном эпизоде борьбы: "Я понял, что мои оппоненты решили задействовать вторую среду информации, каковой всегда являлась среда слухов и домыслов. Этим они пользовались довольно умело, организуя некую "утечку" информации; после чего она появлялась на газетных полосах под грифом "Как нам стало известно из достоверных источников..." (Попцов О. Хроника времен "царя Бориса". Россия, Кремль. 1991-1995. М., 1996. С. 395). Жена второго президента США Адамса использовала утечки информации, чтобы обелять внешнюю политику мужа. "Свой "источник" в Европе, — ее сын Джон Куинси, работавший в то время американским посланником в Берлине, — передавал ей секретную информацию о колеблющихся европейских политиках, а она доводила ее до сведения редакторов пропрезидентских газет, старательно отчеркивая абзацы, которые хотела бы видеть напечатанными" (Трумэн М. Президенты и секс. Кн. 1. Минск, 1997. С. 117). — 37 —
|