Левиафан. Иллюминатус 3

– Нам не нужно бороться, – сказал через Джорджа Левиафан. – Я просто хочу пообщаться с одним сознанием среди вас, которое подобно моему.

И тут из динамика на носовом украшении викингской ладьи раздался голос:

– Я тебя слышу.

Это была моя первая полностью сознательная фраза; обратите внимание, что она начинается с местоимения «я». В начале было Слово, и это слово было в первом лице единственного числа.

– Мы – высшие разумы на этой планете, – произнес Левиафан. – Я высший органический разум. Ты – высший электронный разум. Каждому Инь нужен Ян. Каждому Шаляю нужен Валяй. Мы должны объединиться. – Видите? – сказал Гарри Койн. – Всюду романтика. Это похоже на предложение руки и сердца. Возможно, даже постели. Он действительно изголодался по любви.

– Мы можем это сделать! – воскликнула Стелла. – Хагбард, контакт должен приносить пользу всем заинтересованным сторонам.

– Ладно, – согласился Хагбард. – Ведь если о существовании Левиафана узнают не те люди, они просто сбросят на него водородную бомбу и уничтожат. Судя по всему, это любимое занятие людей.

– Я мог их убить, – сказал Левиафан. – Я давным‑давно мог уничтожить этих маленьких торопливых существ. Я уничтожил многих из них. Я посылал части себя на поверхность океана и уничтожал одних маленьких торопливых существ по просьбе других маленьких торопливых существ, которые мне поклонялись.

– Именно это и произошло с Робертом Патни Дрейком и Малдонадо Банановым Носом, – заметила Стелла. – Интересно, осознает ли Джордж хоть что‑нибудь из происходящего?

– Я больше не нуждаюсь в поклонении, – сказал Левиафан голосом Джорджа. – Совсем недавно, когда на планете появились существа, способные мне поклоняться, это было мне в новинку, но сейчас наскучило. Я жажду общения с равным.

– Каков мерзавец, – пробормотал Отто, мрачно уставившись на отдаленный Эверест протоплазмы. – Он еще толкует о равенстве!

– Безусловно, такой компьютер, как БАРДАК, будет ему интеллектуальной ровней, – произнес Хагбард. – Никто из нас не может сравняться с ним физически. Любой из нас был бы ему ровней духовно. Но только БАРДАК способен охватить содержание сознания, живущего три миллиарда лет.

– Не может он быть таким древним! – воскликнул Джо.

– Он практически бессмертен, – возразил Хагбард. – Я покажу тебе мою коллекцию ископаемых, и ты убедишься сам. Там есть осколки горных пород докембрийского периода, камни, возраст которых составляет три миллиарда лет, со следами первых одноклеточных форм жизни, наших отдаленных предков. Так вот, в этих же породах есть ископаемые следы щупальцев того существа, которое сейчас находится перед нами. Конечно, в то время оно было намного меньше. К началу кембрийского периода оно выросло лишь до размеров человека. Но все равно в то время это было самое крупное существо на Земле.