|
Еще Цельсий предлагал христианам представить их царство небесное: массы трупов, бродящих по земле. В ответ, церковь модифицировала доктрину, заявляя, что тела будут «как новые». Но тогда неизбежно возникает вопрос: новые в каком возрасте? Мотивированный ответ на этот вопрос у церкви отсутствует. Доктрина телесного воскрешения чересчур одиозна, и постепенно церковь перестала акцентировать на ней внимание. Впрочем, доктрина уже отслужила свое: победившей церкви уже не надо было доказывать свою исключительность. Гностики, конечно, отрицали телесное воскрешение. Если философы спорили о вечности материи, то разногласий о временности формы, видимо, не было. Соответственно, тело (форма материи) не могло рассматриваться как вечное. Мр2:2-3: «Спаситель ответил: «Любая природа, любая форма, любое существо… вновь растворятся в исходное состояние». С доктриной телесного воскрешения связана и концепция о приходе Иисуса в реальном теле. Церкви трудно согласиться на иллюзию тела по нескольким основным причинам. Во-первых, если инкарнация Иисуса была иллюзией, то вместо пришествия бога в мир мы получаем довольно обычную картину посещения мира Мудростью. Причем, Мудрость традиционно приходит в мир в том или ином человеке. Церкви трудно согласиться на меньшее для Иисуса. Во-вторых, если Иисус пришел в иллюзии тела, то разрушается концепция искупительной жертвы. Трудно принести в жертву иллюзорное тело. В-третьих, становится бессмысленным воскрешение. Иллюзорное тело нельзя распять и незачем воскрешать. В-четвертых, нарушается историчность. Какая претензия на историчность может быть у иллюзии? В-пятых, тогда в последний день Иисус также придет в иллюзии тела. Тогда христианский апокалипсис из физического события становится чисто духовным, и его невозможно отличить, например, от гностического. В-шестых, если вне мира даже у Иисуса нет тела, то тем более у остальных людей. Разрушается концепция ада с шипящими сковородками. Ранние христиане естественным образом считали, что Иисус приходил в иллюзии тела. Например, Рим8:3: «отправив Своего Сына в подобии греховной плоти в жертву за грех, Он осудил грех во плоти…» Очевидно, уже Павел имел дело с этой проблемой. С одной стороны, вслед за гностиками он считал тело воплощением греха. Соответственно, Иисус не мог прийти в греховном теле. С другой стороны, уже тогда существовала концепция искупительной жертвы Иисуса (принесения – греховной – плоти в жертву за грех). Павел пытается совместить эти несовместимые концепции тем, что Иисус пришел в «подобии» тела. Но проблемы, возникающие с признанием иллюзорности тела Иисуса, мы уже обсуждали. — 338 —
|