|
Впрочем, безусловно, необходимо сделать оговорку. Наши представления о тогдашней юридической практике основываются на процедуре и примерах, описанных в Талмуде. Далеко не однозначно, что даже ближайшая по времени к этим событиям часть – Мишна – была написана по памяти. Во многих местах она слишком напоминает логические упражнения. В качестве одного из многочисленных примеров, mSanh1:6: «А откуда мы знаем, что большой синедрион должен был состоять из семидесяти одного члена? Потому что сказано: ‘Собери Мне семьдесят человек из Израиля’ (Числ11:16). Поскольку Моисей был в дополнение к ним, всего было семьдесят один». То есть, записано было отнюдь не по свидетельствам и т.п. Более вероятно, слушание дела в синедрионе – фантазия Матфея. Лк22:66-71 содержит лишь короткое описание совета священников и книжников, на котором Иисус согласился с тем, что он сын Б. Тогда его повели на суд Пилата. Знакомый с иудейской судебной процедурой Матфей адаптировал этот эпизод к заседанию синедриона. 26:67-68: «Тогда они плевали в лицо Его и ударяли Его… говоря: ‘Прореки нам, кто ударил Тебя, Ты – Мессия!’» Насколько мы сегодня представляем себе процедуру судопроизводства в синедрионе, это невозможно. Даже в случае осуждения на казнь предписывается соблюдение строгой процедуры. В частности, перед заключенным идет глашатай, предлагая представить свидетельства в пользу изменения приговора. С другой стороны, Лк22:63-65 описывает, что Иисуса била толпа до суда, а не старейшины. 26:69-73: «И вот, Петр сидел снаружи, во дворе». Слуги поочередно узнают его, как бывшего с Иисусом, а он отказывается. «Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя». Во дворе дома первосвященника мог сидеть ограниченный набор людей. Понятно, что слуги знали друг друга. Естественно, Петра признали бы за чужого. Ночью это вряд ли мог быть кто-то посторонний, но, скорее всего, кто-то из бывших с Иисусом. Поэтому Петр вряд ли бы сидел среди других, ожидая, пока его узнают. И он даже не спрятался после того, как его узнала служанка. Петр же молчал. Неужели «обличающей речью» сочли галилейское наречие, когда он отвечал, что не знает Иисуса? 26:74: «Тогда он {Петр} начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека…» Петр не просто отрекается, но клянется – несмотря на прямой запрет Иисуса. Добавим литургические три отречения, сомнительную хронологию, ужатую до рассвета (пения петуха), отсутствие преследований учеников. Скорее, это поздняя вставка, когда понадобилось принизить Петра, видимо, в споре с другими руководителями церкви. — 311 —
|