|
Беда приходила иногда на городских тяглецов и от своей братьи, богатых торговых людей московских: при царе Михаиле гостиная сотня обратилась к правительству с просьбою о пополнении, и государь велел пополнить ее лучшими людьми из слобод. В начале царствования Алексея Михайловича, в 1647 году, гостиная сотня опять била челом, что в ней многие люди померли, а другие обеднели от государевых служб, служить стало некому, и государь велел пополнить гостиную сотню лучшими людьми из московских черных сотен и из городов. Но в 1648 году, воспользовавшись бунтом и уступчивостью правительства, земские люди из городов били челом, чтоб им отдать назад их братью, взятую в гостиную сотню, государь согласился, а гостиная сотня, как сама призналась, бить челом не посмела в то смутное время за боязнью. Но в следующем году, когда все утихло, страх прошел, гостиная сотня подала снова челобитную о прибавочных людях. По окладным спискам оказалось, что гостей было в это время только 13 человек, гостиной сотни лучших, средних и худых 158, тогда как до московского разоренья было 350 семей; в суконной сотне оказалось 116 человек. Из этого известия всего лучше можно видеть, какие следствия для торгового русского сословия имело смутное время, московское разоренье, после которого торговые люди в продолжение XVII века уже не могли поправиться. Вследствие войны с Польшею в Москве оказалось много пленных белорусов, мещан – имя, до сих пор неизвестное в Великой России; по Андрусовскому перемирию они получили свободу, но пожелали остаться в Москве. Сперва их роздали в тягло по черным сотням и слободам, но в 1671 году велено за Сретенскими воротами построить для них новую слободу, которая получила название Мещанской, и мещане взяты в ведомство Малороссийского приказа. Трудно было выйти из посаду, из тягла на волю, в нетяглые люди. Быть может, оставалась возможность выхода в служилые люди, в которых также нуждалось правительство? Но еще в самом начале Московского государства надобность в тяглых людях, в плательщиках, была, как видно, так же велика, как и в служилых; еще тогда князья в своих договорах повторяют постоянно условие ведать тяглых людей сообща и в службу к себе не принимать. В XVII веке, после разоренья, нужда в тяглых людях не могла уменьшиться, и правительство не позволяет выхода из тяглых в служилые, велит набирать в последние вольных, охочих людей, а не тяглых. Если тяглый человек пойдет охотою в стрельцы, то велено возвращать его назад, в тягло, с двумя сыновьями, и только третий сын оставался в стрельцах. Исключение было сделано только для тех людей, которые пошли в козаки до смоленского похода, т.е. до начала польской воины при царе Алексее Михайловиче. — 52 —
|