|
Мы видели мир таким, каким его видел Цельм: Суэрн с его многомиллионным населением; Некропан, в котором проживало девяносто с лишним миллионов людей; Европу - в то время еще нецивилизованную землю, занимавшую лишь шестую часть своей нынешней территории; Азию, тоже не столь обширную, как сейчас, но уже с населением более полумиллиона душ. Но самой блестящей и яркой цивилизацией, слава которой могла бы поспорить со славой цивилизации сегодняшней, была гордая Атлантида! Одиннадцать сотен миллионов людей, цивилизованных и полу - цивилизованных, и столько же тогда еще абсолютных варваров, рассыпанных по всему континенту и островам, - таким был мир Цельма в общем виде... Число представителей человеческой расы и особенно ее рост в течение нескольких последних поколений ужасают пессимистов. Но величайшему из таких пессимистов, Мальтусу, не нужно было бы беспокоиться, если бы он ведал, что «мир идет то вверх, то вниз, и солнце дождь сменяет». Количество людей в мире всегда меняется; их то больше, то меньше, ибо одни души приходят на Землю из девачана, другие уходят с Земли в девачан. Но сейчас с уходом одной души приходят чаще всего две. И хотя кажется, что ресурсы мира, предназначенные для душ, могут истощиться, эти ресурсы всегда будут превышать спрос на них. Так предусмотрено. Ведь от Отца изошло строго определенное количество Человеческих Лучей, и только они обладают Жизнью или когда-либо будут обладать ею. Просто они приходят и уходят, подобно приливам и отливам, - то на Землю, то на небеса. Посему мальтузианцам нечего опасаться. Мы заглянули и в тот Атл, каким он стал примерно через тридцать веков после того, как я, то есть Цельм, покинул эту страну и перешел в девачан. Каифул уже выглядел иначе - он многое утратил. Нет, многое материальное, что когда-то видели мои земные глаза, еще не ушло, но люди больше не были теми высокими, стройными, благородными, которых знали Цельм и Анзими, ибо, когда для человечества наступает период упадка, сама людская природа ощутимо изменяется к худшему. Марцеус - город ремесел и искусства - больше не существовал, он исчез еще до катаклизма. Искусство пострадало не так сильно, как наука. Последняя, прежде черпавшая знания из таинственных сил природы - из Наваз, перестала существовать, были забыты и стали почти мифом воздушные аппараты, а также многие другие устройства, известные Цельму. Неймы - чудесные беспроволочные передатчики, вокалиграфы, устройства для теплопередачи и для генерации воды - все это было потеряно в ночи времен. Но людям двадцатого века суждено вновь открыть их. Двести восемьдесят веков длится «этот День» и вскоре истечет его срок. — 262 —
|