|
Сансон, бывший член парижского Общества
спиритических исследований, 1863г.
Будь он хороший человек, он бы погиб
§85. "Говоря о дурном человеке, избежавшем опасности, вы нередко скажете: будь он хороший человек, он бы погиб. Говоря так, вы правы в том отношении, что Бог нередко действительно даёт духу, молодому ещё на пути прогресса, более продолжительное испытание, чем доброму, который наградой за свою заслугу имеет то преимущество, что его испытание оказывается возможно короче. Произнося эту аксиому, вы, стало быть, богохульствуете, сами того не подозревая.
Если умирает хороший человек, дом которого находится рядом с домом дурного человека, вы спешите сказать: было бы гораздо лучше, если б это случилось с его соседом. Вы сильно ошибаетесь, так как ушедший исполнил свою задачу, а оставшийся, может быть, и не начинал её. Зачем вам желать, чтобы тот последний не имел времени её окончить, а первый оставался привязанным к земному шару? Что сказали бы вы, если бы узника, отбывшего срок своего заключения, удерживали в тюрьме, тогда как другому, не имеющему на это права, дали бы свободу? Знайте же, что истинная свобода заключается в освобождении от телесных уз и что, пока вы на земле, вы в плену.
Приучитесь не порицать того, чего вы не понимаете, и верьте, что Бог справедлив во всём; часто то, что вам представляется злом, есть добро, но ваши способности так ограничены, что совокупность всего великого ускользает от ваших несовершенных органов восприятия. Постарайтесь мысленно выйти из вашей узкой сферы, и по мере того, как вы будете подыматься, значение матерьяльной жизни будет в ваших глазах уменьшаться; она представится вам только как дорожная неурядица в бесконечной жизни вашего духа - единственного истинного существования."
Фенелон. Санс, 1861г.
Добровольные мучения
§86. "Человек находится в беспрерывной погоне за счастьем, постоянно от него ускользающим, так как безоблачного счастья не существует на земле. Между тем, несмотря на превратности, являющиеся неизбежными спутниками жизни, он мог бы пользоваться относительным счастьем, но он его ищет в предметах проходящих и подверженных тем же превратностям, то есть в матерьяльных радостях, вместо того, чтобы искать его в радостях душевных, служащих предвкушением радостей небесных несокрушимых; вместо того, чтобы искать спокойствия сердечного - единственного реального счастья тут, на земле, он жаждет всего, что волнует и беспокоит его, и что замечательно: он точно нарочно создаёт себе мучения, избежать которых всецело в его власти.
А разве есть большие мучения, чем те, которые создаются завистью и ревностью? Для ревнивых и завистливых никогда нет покоя: они постоянно в лихорадке; сознание, что у них нет того, чем пользуются другие, причиняет им бессонницу; успех врагов доводит их до головокружения; они стремятся только к тому, чтобы превзойти своих соседей; вся их радость заключается в том, чтобы возбудить в безумцах, подобных им, бешенство ревности, которое владеет ими самими. Бедные безумцы, действительно не представляют себе, что завтра, быть может, им придётся оставить все эти побрякушки, жадность к которым отравляет их жизнь! Не к ним, конечно, относятся слова: "Блаженны страждущие, ибо они утешатся", так как их заботы не принадлежат к числу тех, что получают награду на небесах.
Скольких мучений, наоборот, избегает всякий, кто умеет довольствоваться тем, что имеет, кто без зависти смотрит на то, чего у него нет, кто не старается казаться большим, чем он есть. Он всегда богат, так как, если посмотрит ниже себя, вместо того, чтобы глядеть выше, он всегда найдёт людей, у которых меньше, чем у него; он невозмутимо спокоен, так как не создаёт себе химерических потребностей, невозмутимое спокойствие среди бурь житейских не есть ли счастие?"
— 37 —
|