|
Царство Христа
§15. Царство Христа не от мира сего; это каждый понимает, но разве на земле он не имеет тоже царства? Титул царя не всегда присваивается власти временной; он даётся по единодушному согласию тому, гений которого в области каких-нибудь идей ставит его в первый ряд; тому, кто идёт впереди своего века и влияет на прогресс человечества. В этом смысле говорят: царь или король философов, артистов, поэтов, писателей и т.п. Царство это, происходящее от личной заслуги, сохраняемое потомством, не имеет ли преимущества в ином роде великого, чем то, которое носит диадему? Оно несокрушимо, тогда как то другое подвержено игре случайностей; оно всегда благославляемо последующими поколениями, тогда как другое часто бывает проклинаемо. Царствование земное кончается с жизнью, а царствование нравственное продолжает ещё господствовать и после смерти. В этом смысле не есть ли Христос царь более могущественный, чем многие властелины? Он, значит, имел основание говорить Пилату: "Я царь, но царство Моё не от мира сего."
Точка зрения
§16. Ясная и точная идея о будущей жизни даёт несокрушимую веру в грядущее, а эта вера имеет громадные последствия для нравственности людей, изменяя совершенно их точку зрения на земную жизнь. Для того, кто стоит на точке зрения бесконечной духовной жизни, телесное существование представляется только переходом, маленькой остановкой в неблагодарной стране. Превратности и треволнения жизни становятся только происшествиями, к которым он относится терпеливо, так как знает, что они непродолжительны и что после них наступит более счастливое состояние; смерть ему уже не страшна; это переход не к уничтожению, а к освобождению, открывающему перед изгнанником счастливое и мирное бытие. Он знает, что находится здесь временно, а не окончательно и поэтому относится к жизненным невзгодам более равнодушно, что и сообщает ему спокойствие ума, смягчающее горечь жизни.
При одном только сомнении относительно будущей жизни человек переносит все свои мысли на жизнь земную; неуверенный в будущем он всё отдаёт настоящему; не предвидя благ более драгоценных, чем те, что даёт земля, он подобен ребёнку, не видящему ничего, кроме своих игрушек, и на всё готовому, чтобы их добыть. Малейшая потеря имущества причиняет острое горе; разочарование, несбывшаяся надежда, неудовлетворённое самолюбие, несправедливость, жертвой которой он становится, задетая гордость или тщеславие всё это настолько мучительно, что превращает жизнь его в беспрерывное томление; таким образом, он добровольно подвергает себя подлинным пыткам, не прекращающимся ни на мгновение. С его точки зрения на земную жизнь всё кажется ему преувеличенным: бедствие, постигающее его, так же, как и благо, достающееся другим; всё получает в его глазах большое значение. То же происходит и с человеком, находящимся внутри города: всё представляется ему большим, но если он перенесётся на гору, то люди и вещи покажутся ему очень маленькими.
Так и тот, который смотрит на жизнь земную с точки зрения будущей жизни: человечество, подобно звёздам на небосводе, теряется для него в неизмеримом пространстве; он замечает тогда, что сильные и слабые смешаны, как муравьи под кучкой земли; что пролетарии и властелины стоят наравне, и он жалеет этих чудаков, столь старающихся добыть себе место, так мало их возвышающее и так недолго ими сохраняемое. Таким образом, значение, придаваемое земным благам, всегда находится в противоречии с верой в жизнь будущую.
§17. Но скажут: если бы все думали подобным образом, никто не занимался бы земными делами, и всё бы погибло. Нет, человек инстинктивно ищет своего удобства, и даже при уверенности, что останется не долго на одном месте, он всё же желает, чтобы ему было получше или, по крайней мере, как можно менее худо; нет такого человека, который, заметив терние на своей руке, не снял бы его, чтобы не уколоться. Итак, искание удобств заставляет человека улучшать всё, к чему он побуждается инстинктом прогресса и самосохранения, составляющим закон природы. Он работает по нужде, по долгу и по собственному желанию, исполняя предначертания Провидения, поместившего его на Земле с этой целью. Только верящий в будущее придаёт относительное значение настоящему и легко утешается при неудачах мыслью об ожидающей его судьбе.
Бог осуждает не земные радости, а только злоупотребление ими в ущерб заботам о душе; от таких именно злоупотреблений предостерегаются те, которые относят к себе слова Христа: "Царство Моё не от мира сего."
Тот, кто сливает себя в одно с будущей жизнью, подобен богачу, теряющему без волнения ничтожную сумму; тот же, кто сосредоточивает свои мысли на жизни земной подобен бедняку, утрачивающему всё имущество и отчаивающемуся.
§18. Спиритизм расширяет мысль и открывает ей новые горизонты; вместо узкого и мелочного взгляда, который сосредоточивает её на настоящей жизни, делая из мгновения, проводимого нами на Земле, единственную и слабую основу вечного будущего, Спиритизм показывает, что жизнь эта - только звено в гармоническом и грандиозном единстве творения Создателя; он показывает связь, соединяющую все бытия одного существа, связь между существами одного мира и существами всех миров; таким образом, он кладёт основание всеобщему братству, тогда как учение о создании души в момент рождения каждого тела, делает все существа чуждыми друг другу. Эта связь частей одного целого объясняет всё, что необъяснимо с узкой точки зрения. Именно эта цельность не могла быть понята людьми во времена Христа, а потому он предоставил познание её другому времени.
— 18 —
|