|
Однако в банковской холдинговой компании, Федеральном фонде страхования депозитов, портфель вкладов, предназначенный для гарантии банковских депозитов свыше 100 тыс. долларов на каждом счету, будет применяться только к основному банку, а не к различным дочерним компаниям, созданным для участия в экзотических хеджевых фондах или другой деятельности, не входящей в учетные книги банка. В результате этого в кризисных ситуациях, таких как разворачивающийся после 2007 года крах секьюритизации, окончательным кредитором последней инстанции, то есть страхователями банковских рисков становятся американские налогоплательщики. Все это вызвало серьёзные дебаты в Конгрессе, которые продолжались до окончательной и полной законодательной отмены ограничений Гласса-Стигала Клинтоном в 1999 году. Клинтон передал перо, которым в ноябре 1999 года он подписал этот акт отмены в качестве подарка Санфорду Вэйлу, могущественному главе «Ситикорп», что является, по меньшей мере, любопытным жестом для президента-демократа, если не сказать больше. Похоже, Клинтон тоже умел следовать за деньгами. Алан Гринспен сыграл решающую роль в продавливании через Конгресс отмены закона Гласса-Стигала. На слушаниях Комитета по банковским и финансовым услугам Палаты представителей 11 февраля 1999 года Гринспен заявил: «...Мы поддерживаем, как мы уже это делали в течение многих лет, значительный пересмотр... Закона Гласса-Стигала и Закона о банковских холдингах, чтобы устранить законодательные барьеры на пути интеграции банковской, страховой и биржевой деятельности. Существует практическое единодушие между всеми заинтересованными сторонами, и частными и государственными, в том, что эти барьеры должны быть сняты. Технологически стимулируемое распространение новых финансовых продуктов, которые позволяют разделение рисков, всё в большей степени соединяет свойства банковского дела, страхования и ценных бумаг в единый финансовый инструмент». 881 В том же выступлении в 1999 году Гринспен разъяснял, что отмена означает уменьшение, а не увеличение регулирования вновь создаваемых финансовых конгломератов, вступая тем самым на прямую дорогу к нынешнему фиаско: «Поскольку мы стоим на пороге XXI века, остатки философии банковских проверок XIX века останутся на обочине истории. Банки, конечно, по-прежнему нужно будет контролировать и регулировать, в немалой степени потому, что они подпадают под действие сети гарантий. Моя позиция в том, однако, что характер и масштабы этой деятельности должны прийти в большее соответствие с рыночными реалиями. Кроме того, к связанным с банками компаниям не нужно – на самом деле, нельзя – применять регулирование, подобное банковскому». 882 (выделено автором) — 265 —
|