Прощай, Россия!

После пяти лет своего нелегкого существования СНГ может похвастать заключением целой массы соглашений и договоров. Всего их насчитывается больше восьмисот. Часть из них подписана всеми оставшимися двенадцатью республиками, часть – только некоторыми, а остальными – отвергнута. И почти никем не выполняется. «Новый учрежденный нами тогда организм оказался лишенным смысла», – признал в 1996 году Леонид Кравчук28.

Да и могло ли быть иначе? Все имеющиеся в нашем распоряжении данные показывают, что ни у одного из троих славянских лидеров не было никакого органичного плана и что решение о роспуске Советского Союза родилось в обстановке полной сумятицы, без загляда на будущее, без признания, что оно носит переходный характер, и даже без желания смягчить кризис. Единственно подлинным было намерение Ельцина избавиться от Горбачева и союзного «центра». Руководители остальных республик, почти все бывшие члены Политбюро КПСС, просто воспользовались представленным им Россией случаем чтобы спасти себя самих. Какая редкая возможность: самое важное и могучее из государств Союза решило отделиться от всех остальных. Каждому из этих лидеров в условиях развала республиканских коммунистических партий грозила опасность вскоре оказаться вне закона. Общественность, жаждавшая освобождения от коммунизма и подхваченная бурей, не могла и не сумела отличить свое стремление к политической и экономической свободе от демагогических и сепаратистских поползновений сил, пользовавшихся такими настроениями.

Все эти Муталибовы, Кравчуки, Назарбаевы, Шушкевичи, Каримовы отдавали себе отчет в том, что единственный способ остаться у власти – это принять и довести до крайности стремление к сепаратизму и независимости. Чтобы спастись, они отдались на волю течения. И только. А то, что течение это, – как часто бывает, – несло не к спасению, а к пропасти, их не очень беспокоило. Пропасть ждала народ, а не их. Сговор в Беловежской пуще избавил республиканских первых секретарей КПСС от генерального секретаря. Только и всего.

Теперь, когда все уже произошло и ничего не изменить, поражает превалирующее на Западе представление, будто конец Советского Союза именно в такой форме был неизбежен. Это все равно, что утверждать, будто старое Политбюро КПСС, до последнего сопротивлявшееся попыткам Горбачева постепенно добиться обновления, стало вдруг повивальной бабкой истории, взявшей на себя принятие единственного мудрого решения в отличие от всех прочих, безумных. Здесь кроется вопиющее противоречие. Нельзя представлять советскую коммунистическую партию перед близящимся концом, как коррумпированную геронтократию, далекую от народа, тупую, заботящуюся лишь о вечном сохранении собственной власти и собственных привилегий, и тут же приписывать тем же самым людям необычайную мудрость.