|
В зависимости от того, что именно «нисколько не стоит», сознание качественно разное. У традиционного человека, для которого дом «не стоит нисколько», оно одно. Для современного человека, потерявшего дом как качество, оно другое. Но это другое сознание, опять-таки, определяется тем, ЧТО современный человек не потерял как качество. А если он потерял все, то он не человек. Можно сказать, что он постчеловек. Или неочеловек. Но он не человек. Совокупность «пост» или «нео» людей, не имеющих ядра и не способных ответить «нисколько» ни на один вопрос, не обладает Бытием. Можно с уверенностью утверждать, что такая совокупность не обладает и жизнью. А то, чем она обладает, следует назвать «постжизнью». Тем, кто опять начинает раздражаться, подозревая в вышесказанном словесную эквилибристику, я должен задать один простой и очень практический вопрос: сколько стоит Родина? Или точнее: за сколько ее продаст наш российский капитал? Если за 300 % прибыли он продаст родного отца, то за сколько процентов конкретно он продаст Родину? Люди, которые противопоставляют метафизике реальную политику, глубоко заблуждаются. Потому что единственный политический вопрос, без ответа на который невозможно ничто: ни стратегия, ни определение политического курса, ни совокупность антикризисных действий, ни внешняя политика, — абсолютно метафизичен: когда и за сколько наш капитал продаст Россию? Не отца, как говорили классики, а Родину-мать. Чем является для капитала Россия? И если он собирается ее продать, то что надо делать с ним как с господствующим сословием? Что должно делать с ним общество (если общество, конечно, на вопрос о том, сколько стоит Родина, отвечает: «Нисколько»)? И что должна делать власть? Она сама чем себя считает? Частью господствующего сословия? Или субъектом исторического действия? Конкретная перспектива продажи России (а точнее, осуществление развала России) была рассмотрена Збигневом Бжезинским сразу же после событий в Цхинвале. Уже 14 августа 2008 года он написал, что для ответа на русский вызов не надо затевать ни холодную, ни горячую войну. Надо просто проинвентаризировать, в каких банках находятся крупные состояния российских капиталистов, и предъявить обладателям этих состояний конкретный ультиматум: делайте то, что вам скажут, или лишайтесь своих состояний. Бжезинский настаивает на том, что одно такое конкретное действие разом оборвет все амбиции, все бряцания оружием в Цхинвале, а также после. И кинет к ногам США расчлененный труп жалкой страны, чье господствующее сословие не ценит ничего, кроме своих счетов в банках. — 52 —
|