|
Во-вторых, почему вопрос о различиях между освоением проблемы ада в западном и восточном христианстве надо сводить к художественным формам, в которых это освоение происходило. Общеизвестно, что наибольшее влияние на разный подход к указанной проблематике оказало наличие чистилища в западной христианской религиозной традиции и отсутствие чистилища в православии. Почему-то А. Кураев вообще об этом не говорит. И из моих последующих разбирательств будет ясно почему. Что же касается осмысления ада православием, то острота этого осмысления была большей, а не меньшей, чем в католицизме. И это не могло быть иначе. Потому что отсутствие чистилища делало разрыв между адом и раем еще более кардинальным. Со всеми вытекающими проблемами. Проблемами осмысления ада, в первую очередь. В-третьих, почему степенью телесной выпуклости и материалистической прорисованности образов ада надо измерять глубину и остроту связанных с ним религиозных переживаний? Телесная выпуклость и материалистическая прорисованность — вообще свойство Ренессанса, к которому и относился Данте. О чем речь? О том, что классический западный Ренессанс и то, что его питало, отсутствовали в России? Но это называется ломиться в открытую дверь. Зачем вообще проводить корреляцию между формами освоения некоей религиозной проблемы и наличием или отсутствием этой проблемы в религиозном сознании? И, наконец, о том, что ад для православия — это ПРЕЖДЕ ВСЕГО муки совести… ПРЕЖДЕ ВСЕГО не значит ТОЛЬКО. Кроме того, как я уже показал, акцент на муках совести лишь обостряет проблему того, почему такие муки должны быть вечными. Но должны ли они быть вечными? Вот в чем проблема апокатастасиса. Одни, говорящие, что должны, — против апокатастасиса. Другие, говорящие, что не должны, — за. Кураев — за или против? Из приведенных выше цитат это пока не ясно. Ясно лишь то, что он не хочет грубо расставлять в этом вопросе точки над «i» в отличие от своих «форумчан». Но это не значит, что у него нет более тонкой позиции, которая и острее, и точнее той, которую выражают «форумчане». А значит, ее выявление может быть для нас метафизически и политически существенным. Раз так, то продолжим цитирование Кураева: «В нашем веке уже о. Сергий Булгаков сказал так: «…душа будет вечно смотреться в череду дней, бездумно загубленных ею»». Во-первых, о. Сергей Булгаков — отнюдь не канонический религиозный авторитет. Во-вторых, он по-разному высказывался по поводу апокатастасиса. И приведение именно этого его высказывания весьма индикативно в плане выявления позиций А. Кураева. — 414 —
|