|
Этот принцип тут же подхватывается светскими имморталистами. И методологически («вот-вот, и мы создадим пресуществленную материю, но не таинством Бога, а научным путем»), и технологически. Повторяю — разве не этому по сути посвящена концепция автотрофного человечества, выдвинутая Вернадским? А также даосская или западная алхимия? А также мучительные раздумья светских ученых о преодолении Второго закона термодинамики? Тут либо — либо. Либо надо вообще отказываться от концепции личностного бессмертия — религиозной или светской. И заменять ее — чем? Растворением в коллективной нирване, световом океане, божественно-безличном Солярисе… Но это отсылает нас к варианту № 2, варианту, в котором спасение — это не спасение ОТ СМЕРТИ, а спасение ОТ ЖИЗНИ. Либо надо признать, что все (и именно все) упреки, адресуемые светскому иммортализму, могут быть в той же степени адресованы и иммортализму религиозному. И все же главное в том, что в виде утешения предлагается светскому человеку. Ему предлагается жизнь без утешения — или разрыв со светскостью. А почему он согласится на такое зауженное меню? Его кто-то заставит? У него из мозга ментальными инструментами изымут все другие альтернативы? И кто же хочет стать ментальным хирургом? Великий Инквизитор? Вот реальная повестка дня, содержащая реальные метафизические проблемы, актуальные для современного человечества. Пиама Павловна Гайденко знает об этих проблемах лучше многих. Она занималась экзистенциалистами, которые детальнее, чем кто угодно еще, описали, что такое «смертная болезнь». Вот бы послушать доклад Пиамы Павловны на тему «Смертная болезнь и современное человечество»! Ну, ответила Пиама Павловна для себя самой на этот вызов в рамках варианта № 1… Или № 2? В любом случае она, как мыслитель, понимает, что этот ответ не удовлетворит ни все человечество, ни даже всех ее сограждан. А иначе какой Камю? Какой Сартр? Да и с Кьеркегором и Хайдеггером все очень непросто. А ведь сколько с тех пор воды утекло! Но Пиама Павловна хочет обсуждать хилиастические корни скверны, именуемой «большевизм». А также сходных скверн (терроризм, экстремизм и так далее). Есть такие корни у большевизма? Наверное… В народных массах Российской империи к началу XX века накопился огромный потенциал хилиастических ожиданий. Не подключи его к своему проекту большевики, они потерпели бы сокрушительное фиаско. Согласившись с этим, я сразу же вынужден оговорить, что использование большевиками народной хилиастической энергетики и наличие у большевизма собственных хилиастических метафизических корней — это не одно и то же. Если Татьяна Ларина решила, что Евгений Онегин — это лорд Байрон (или тотемный Медведь), то это не значит, что Евгений Онегин пишет «Чайльд-Гарольда» или кидается в Миссалонги на помощь восставшим грекам. Не значит это и того, что у него особо обильный волосяной покров, напоминающий медвежью шкуру. — 187 —
|