|
Пора, пора… Пора, пора, пора… Пора, пора, пора, пора — СПОХВАТИТЬСЯ. США, Китай, Европа, ислам могут увеличить нагрузку на нашу истлевающую систему. И за счет этого она рухнет быстрее. Обама и кризис могут ускорить обрушение и грозят его ускорить, что, мне кажется, уже для всех очевидно. Но источник тления — УЛЬТРАПОТРЕБИТЕЛЬ, Буратино конца истории. Брежнев не помешал обстругивать Буратино. Горбачев призвал Буратино под знамена перестройки и дал ему разрушить страну. Ельцин ревностно достругивал Буратино, служа его взрослеющему и алчущему нутру. Путин попытался соединить Буратино и патриотизм по принципу «И-И». Новый тип вызовов и угроз подводит черту под этим экспериментом, который (поелику хоть как-то был реабилитирован какой-то патриотизм) я не намерен демонизировать. Но путинское «И-И» очевидным образом в прошлом. Вскоре те, кто будет сносить и Путина, и Медведева (а они на подходе), провозгласят: «Долой патриотизм! Да здравствует освобожденный от его цепей Буратино!» А мы? Бороться с властью под знаменем «освобожденного Буратино» (а знамя, вот увидите, будет таким и только таким) аморально и контрпродуктивно. Фрустрированный кризисом Буратино сожрет и власть, и страну. Альтернатива этому только в одном. В стратегическом отказе от Буратино. Этот отказ предполагает прекращение «буратинизации», масштабную реабилитацию наших «буратинизированных» сограждан, а также (и это главное) поиск необструганного человеческого материала, способного к развитию и обладающего ценностями, несовместимыми с потерей суверенитета. Этот материал есть. Он накапливается в российских катакомбах, не принявших чечевичной похлебки. Помочь накоплению и перейти от накопления к структуризации — вот все, что можно и должно делать. Глава XIV. «Пора, мой друг, пора»Я предложил читателю в V части исследования начальный развернутый комментарий и десять объемных «тетрадок» из моего полевого интеллектуального дневника. В этих десяти «тетрадках» содержится большая часть того, что найдено в ходе предыдущего странствия по извилистым путям, задаваемым различного рода политическими высказываниями, касающимися судеб развития. В них осуществляемая аналитика судеб развития превращается в политическую теорию развития. Но судьба развития не может быть ни описана, ни предсказана, ни преодолена на основе одной лишь теории. Если бы я хотел исследовать… ну, не знаю… процесс развития в России и мире… или просто развитие… Тогда, пожалуй, теория была бы тем, что только и надо обрести в ходе странствия по исследовательским маршрутам. Но если речь идет о судьбе, то обрести надо нечто большее — метафизику. — 139 —
|