Апологеты дебольшевизации («перестройки–2») все время спрашивают: «А что, денацификацию тоже нельзя было проводить?» Что ответить? Никто не запрещает патриоту России ненавидеть большевиков. Но это еще не значит, что этот патриот может позволить себе призывать к дебольшевизации («перестройке–2») и остаться патриотом. Потому что такая дебольшевизация — активизация внутрисистемного Танатоса — нанесет почти невосполнимый урон его народу, культуре, всей его цивилизационной системе. Для того, чтобы патриот России призвал к дебольшевизации, он должен считать большевизм абсолютным метафизическим злом, а не крупной исторической неприятностью. И быть готовым применять страшные средства с открытыми глазами. Те, кто призывал к денацификации Германии, прекрасно понимали, что призывают к применению страшных средств. Но были твердо уверены, что абсолютное метафизическое зло нацизма легитимирует применение даже таких средств. А дальше возникает фундаментальный вопрос, который действительно разводит по разные стороны баррикад. Что следует называть абсолютным метафизическим злом? Нацизм или большевизм (коммунизм, Красный проект)? Понятно желание назвать злом и то, и другое. И зло действительно может быть разным. Но абсолютное метафизическое зло может быть только одно. Два зла могут воевать друг с другом. Два абсолютных метафизический зла вообще невозможны. И воевать друг с другом они тем более не могут. Либо Россия (СССР) победила абсолютное метафизическое зло нацизма. И тогда денацификация морально оправдана, а дебольшевизация — нет. Либо наоборот. Денацификация не оправдана морально, а дебольшевизация оправдана. Ну, так что выбирает Ципко? Есть третий вариант. При котором речь идет не о моральном оправдании тех или иных активизаций внутрисистемных Танатосов (немецкого — денацификация, российского — дебольшевизация), а об «обвинении по праву победителя». Это цинично и отвратительно, но возможно. Однако вряд ли Ципко рассматривает себя в рамках этой возможности. Потому что тогда он должен действовать по праву победителя в холодной войне. То есть как американец, а не как русский патриот (белый или любой другой). Начав такой разговор, я не могу обойти Карла Поппера и его тезис о том, что нацизм и коммунизм — это два «равномерзких» тоталитаризма. Не буду здесь заниматься детальным обсуждением Поппера. Несколько раз уже обсуждал его в различных работах. Во-первых, для Поппера метафизики нет вообще. Во-вторых (вот почему я адресуюсь именно к Попперу), работы Поппера о тоталитаризме — это чисто служебное начинание, призванное придать будущей дебольшевизации не прагматический, а псевдоморальный и даже, так сказать, научный характер. Это агитка, имеющая своей задачей легитимацию холодной войны, демонтаж памяти о Победе и СССР как спасителе от нацизма. — 426 —
|