|
Когда же оно в эту слизь превратилось, исчезло все то, что позволяло в предыдущую эпоху считать реалистичными самые смелые планы развития. Исчезла интеллигенция (научно-техническая, в первую очередь, но и не только). Исчез рабочий класс, созданный ценой невероятных лишений. Если сейчас в объявлениях пишется: «Требуется сварщик не старше 75 лет», — то это о чем-то говорит, не правда ли? Исчезла промышленность как стратегическая целостная подсистема. Плохи или нет были советские автомашины, самолеты, поезда и так далее — мы на этом передвигались. Мы пахали на своих тракторах. Мы имели свое, пусть и несовершенное, станкостроение. Мы в целом организовывали жизнь, опираясь на свой внутренний, а не внешний рынок. Все это было обременением для тех, кто осуществлял реформы 90-х годов. Интеллигенцию, заразившую народ разрушительной волей к нормальности (в ее описанных мною вариантах криминального гедонизма и «церкви тела»), использовали и превратили в социального маргинала. Общество управляется внутренними, а не универсальными социальными иерархичностями. Мой отец, доктор наук, профессор, заведующий кафедрой, получал 600 советских рублей в месяц. Много это или мало? Поскольку рабочий получал 150–180 рублей, то это в 3–4 раза больше, чем зарплата рабочего. Это «в раза больше» определяло место в обществе, степень нужности, а значит, и уважения. А также все остальное. Сегодня мои учителя, профессора Московскою геологоразведочного института (института, по определению обеспечивающего сырьевой сектор экономики), получают никак не больше 500 долларов, а то и меньше. Профессора ряда ведущих технических вузов — по 500 долларов. Счастливцы, добившиеся высшей квалификации в МГУ, — по 800–900 долларов. Нормальность? В какой другой стране мира, пусть не развитой, а развивающейся, существует такая депрессия в сфере оплаты труда ученых, инженеров, профессоров и так далее? Везде эта лидирующая группа, группа развития, получает больше других категорий работников. Меньше других категорий она получает только у нас в стране. И это говорит о качестве протекающего процесса больше, чем все заявления по поводу воскрешающейся России. Эти заявления — непонятно, кому нужные, — выполняют чудовищную роль. Они мешают осознать, что происходит с действительностью. 15 февраля 2008 года, Красноярск. Из стенограммы выступления Первого заместителя Председателя Правительства России Дмитрия Медведева на V Красноярском экономическом форуме «Россия 2008–2020. Управление ростом»: «Продолжая реализацию тех проектов, которые были инициированы два-три года назад, мы должны будем сконцентрироваться в ближайшие четыре года на основных направлениях, на своеобразных четырех «и»: институтах, инфраструктуре, инновациях, инвестициях». — 134 —
|