|
Потом мы осваиваем различные простые темы, постепенно техники накладываются одна на другую и формируется «арсенал». Затем актер попадает в спонтанный поток (в некоторых системах он называется «латихан»), когда уже техники не нужны: ты интуитивно делаешь всё правильно. -В чем проявляется зрелищность в «Театре на весу»? Это шоу? -Да, шоу. Это выглядит как театр, но довольно необычный театр. Он интересен тем людям, которым интересно смотреть в себя. Если человек сам себя не интересует, то ему и наш театр будет скучен. Наши техники включают в себя медитации. Но если результатом обычной медитации является некое внутреннее освобождение, то результат медитации в театре – это еще и зрелищный эффект. Зритель может его увидеть и присоединиться к нему. -Часто ли у зрителей возникает реакция: «Да что это вообще такое?!» -(размышляет) Одно время я спрашивал у зрителей их мнения, но потом перестал придавать этому значение. Перед каждым спектаклем я сообщаю зрителям: «Здесь вы увидите себя. Если вам будет скучно, значит, вы сами себе неинтересны». Если человек интересуется самим собой, то он с удовольствием может наблюдать, как опадет листва осенью. Человек видит в этом процессе божественный акт. Он смысл не может объяснить, но понимает: есть в этом что-то чудесное. И так же театр. Понятно, что у всех разный уровень понимания. У нас нет задачи привлечь всех! У нас есть задача привлечь тех, кто понимает, насколько это круто. И донести до тех, кто способен понять, насколько это круто. Те, кто поймут данное интервью, и театр наш поймут. -И много таких «понимающих»? -Мне кажется, шесть миллиардов. Я верю, что все способны это понять. Просто надо развиваться, а не тратить время на что угодно: на то, чтобы ходить в обидах, в ненависти к себе и миру и т.д. И «на что угодно» можно потратить всю жизнь! А можно остановиться и сказать: «Стоп, стоп, стоп. Неужели я для того пришел в мир, чтобы всю жизнь проныть и прожалеть себя?» Я думаю, каждый из шести миллиардов способен сказать себе эти слова и начать развиваться. Есть прекрасные книжки для этого, мне, например, «Турбо-суслик» нравится. -Вы много читаете? -Нет, я вообще не читаю (смеется). Мне и так всё ясно. -Как давно вам всё ясно? -У меня наплывами… Запутанность отступает постепенно. Сначала был проблеск, он длился секунду – когда тебе вдруг всё стало ясно. Потом проблеск затмевается разной мутью. Но проблеск уже был и он многое изменил, и я уже понимаю: муть – это всего лишь облака на небе, которое само по себе чистое. И смотришь на них с таким недоумением, потому что видел уже истину разок. А следующий проблеск длится две секунды. Сейчас у меня состояние проблеска длится неделями, и очень коротки промежутки, когда муть наплывает, и то она быстро осознается как муть. — 82 —
|