Два сфинкса

Предприятие процветало. Уже давно Майдель мог считать себя богатым и, казалось, должен был бы быть счастлив; а между тем в его прошлом было что–то, тяготившее его. У маленького, жизнерадостного человечка был роман, но любовь его быстро и трагически рушилась.

Тот старый феллах, у которого Майдель купил землю, при продаже выговорил себе право жить до самой смерти в полуразвалившейся лачуге со своей четырехлетней дочкой.

Майдель с сестрой жили в добром согласии с мрачным и молчаливым стариком и, три года спустя, Ибрагим, умирая, упросил трактирщика не покидать его несчастного ребенка, который остается полным сиротой, так как Ибрагим был вдов.

Туснельда, обожавшая детей и потерявшая свою единственную дочь, охотно взяла на себя заботу о девочке, на что Майдель дал свое согласие.

Маленькая Фатьма поселилась у них в доме, как родная дочь. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, Майдель страстно влюбился в нее и женился на ней.

С год все шло хорошо; Фатьма, казалось, была довольна и предана своему мужу, но на самом же деле она чувствовала к Готлибу чисто дочернюю любовь. Тут встретилась она с одним молодым арабом, наезжавшим иногда по делам, страстно влюбилась и бежала с ним.

Ее бегство было ужасным ударом бедному Майделю. Он серьезно заболел, а когда поправился, то сделался молчаливым, неразговорчивым и с первого же дня наотрез отказался разыскивать бежавшую жену.

Больше года о Фатьме не было ни слуху, ни духу; но вот однажды Туснельда встретила ее бродившей вокруг их дома. Фатьма выглядела почти угасшей и так изменилась за это время, что в ней трудно было узнать ту красавицу, которая полтора года назад бросила их.

Узнав Туснельду, она призналась, заливаясь слезами, что уже несколько дней как блуждает в окрестностях, не смея войти в дом.

Беременная, больная, лишенная всяких средств и питаясь милостыней, Фатьма еле добрела до супружеского дома; переступить его порог у нее не хватило мужества и она решила уже броситься в Нил, когда встретила Туснельду. В тот же вечер Туснельда сообщила обо всем брату; ей не стоило большого труда склонить его принять снова к себе в дом беглянку. Когда же Фатьма явилась, бросилась перед ним на колени и, заливаясь слезами, умоляла его о прощении – последний гнев Майделя исчез. Он нежно поднял ее, обещал забыть прошлое и спасти от позора, признав будущего ее ребенка своим.

Судьба не судила, однако, бедной Фатьме долго насладиться великодушным прощением мужа. Перенесенные лишения и нравственные муки окончательно разбили ее нежный организм; а потрясения и страх последних дней нанесли ей последний удар. Фатьма слегла и прежде времени произвела на свет девочку, но такую слабую и болезненную, что случайно бывший в то время в отеле доктор объявил, что нет никакой надежды, что она останется жива.