|
21 декабря. Воскресенье Вчера я сдал свой первый государственный экзамен – психологию. За себя мне несколько стыдно – после стольких лет! По сути, я учился только два последних года, некоторое время я ведь вообще не посещал университет. Второй экзамен придётся отложить на май, теперь уже не успею, помешал иной, непредвиденный экзамен, которому я посвятил много времени. Так или иначе, но всё приближается к завершению. Заставил меня всё же поволноваться этот экзамен по психологии: времени было мало, к тому же заболел инфлюэнцей, достаточно тяжело, десять дней пробыл дома. Через силу пытался учиться, но не удавалось, дня за два до экзамена опять поднялась температура, приложил всю волю, чтобы преодолеть заболевание, – пошёл бы сдавать, каким больным бы ни был. И на экзамене кружилась голова. Чувствовал – это всего лишь лотерея, которая совершенно не даёт свидетельства о знаниях человека. Но я уже свободен. Хочу почитать поэзию, какой-нибудь роман и ещё нечто более возвышенное. Я ведь словно мохом оброс. Надо доработать и завершить Тагора, кандидатскую работу. И ещё труднейшее – история философии. На кружок хожу с удовольствием, возвращаюсь с радостью. Мне кажется – в своём развитии я сильно продвинулся вперёд, хотя у меня было мало времени читать книги религиозного содержания. Но разве их не возмещает одно главное слово, которое, как ключ, открывает всё. Сегодня утром Доктор начал заседание словами: «А теперь перед вами задание. Напишите за пятнадцать минут, коротко, как на ладони, главные положения, что есть Учение». И получилось, что почти каждый сформулировал по-своему. Но это всё же проясняет наши взгляды. Душа Зенты всё ещё кровоточит, всё ещё бунтует. Она не может принять мысль в моей статье о Тагоре, которая столь понятна любому религиозному человеку: «Чем совершеннее наша самоотверженность, тем совершеннее наша жизнь». Она вместо «жизни» написала «смерть». Ибо самоотверженность будто бы ведёт к самоубийству. Сколь узко она ещё понимает самоотверженность, которую Тагор связывает с величайшей полнотой жизни! Это ведь синтезируется, объединяется в личность. И это, быть может, уже начинает сочетаться в самой Зенте, но умом она этого не сознаёт. Цухо всё ещё – этакая мятежная душа. Вообще-то непокой благостен, ибо он ведёт нас к глубинам познания. Цухо зачастую возвращается к вопросам, которые иррациональны и необъяснимы, и воспринимаемы только по их сути. Но он ведь преодолеет это! Ныне читает «Тайную Доктрину», это нелёгкая задача. Прочел несколько раз некоторые мои книги о выдающихся индусах, труды по теософии и т. п. Он горит, жаждет, к тому же самостоятельность – трудный путь. Но когда принимаешь основы всем существом, разве не приходит покой? Непокой ведь уместен на ступени развития, но сами основы он не вправе затрагивать. Конечно, в основах у Цухо сомнений нет, но ему всё же трудно иногда с собой справиться. Я был затворником, хочу немного выйти в жизнь. — 18 —
|