|
4 сентября. Пятница Эта неделя прошла в невиданном ещё напряжении. Ночами спал мало, днями бегал <по делам>. В субботу утром приехали милые гости – д-р Серафинене и художник Вайткус из Клайпеды. С Серафинене я так долго переписывался, но у меня не было никакого представления о её внешности. Знал, что она стара, так как в Обществе её называют «матушкой». Внешнее впечатление в первый момент не показалось мне близким. Чувствовалось, что она когда-то раньше была избалована жизнью, жила в аристократической среде, и оттого ей присуща некоторая манерность. И можно было ощущать, что в жизни ищет удобства. Не является и полным вегетарианцем (ест рыбу), ибо этого будто бы требует её испорченный желудок. Когда познакомился, она стала мне ближе, но, однако, не знаю, смогли бы наши сердца истинно сблизиться? Она обладает достаточно широкими знаниями. Когда-то в России имела определённый вес в среде теософов. Уже более 20 лет занимается астрологией. Чунчик – её ученик, которого она тоже посетила. Когда я сказал, что ныне на гороскопы сильно могут влиять космические токи, это её не убедило. Когда-то занималась и магией, практиковала лечение магнетизмом. Энергичная, хотя и живёт в маленьком городе Скуодас, ведёт широкую переписку, путешествует. У неё большие заслуги в том, что теперь в Литве несколько десятков последователей Учения. Меня привлекла пылкость её сердечных чувств, ибо, в конце концов, всё то, о чём я вначале упомянул, – мелочи, главное – сердце. Всё же чувствую, что её ученики могут ещё обогнать её. Я переписывался с Сипавичюсом, и ощущаю в нём широкий, полный энтузиазма дух. Очень серьёзным и преданным человеком является Вайткус, с которым я много беседовал. Он работает в Клайпеде художественным руководителем в печатне. Отличительная черта его преданности – чувствознание и культура, чего не хватает Тарабильде, который с нами тоже переписывается. Тарабильда, хотя и столь горяч в приложении Учения, проявил так много несоизмеримостей, бестактности, или лучше сказать – наивности. Так, он хотел распространить свой рисунок в виде открытки: Н.К. в образе вождя Литвы. Подобных случаев, с которыми мне пришлось столкнуться, было несколько. И наконец: Клизовский уверял меня, что на Рождество он послал в Каунасское общество два Изображения Учителя, одно Обществу, второе – Серафинене. Тарабильда написал Клизовскому, что, поскольку у Серафинене есть другое Изображение и ей не нужно (?), он это Изображение оставил у себя. Но Серафинене мне сказала, что в первый раз слышит, что у Тарабильды есть Портрет и что он посылался ему. Она, однако, увидела этот Портрет в Обществе, и попросила меня подарить его ей. Я, прощаясь с ней, так и сделал. Подобные странности и неуравновешенности ещё у многих, прикоснувшихся к Учению. Здесь необходим весьма чуткий руководитель, который гармонизировал бы в человеке все токи, все душевные вибрации настраивал в наиболее тонком звучании. Серафинене свершила воистину великое дело. И сама она тоже растёт, и, быть может, несколько её лет стоят веков. — 167 —
|