|
5 декабря. Четверг, вечером Сегодня Стуре прочёл мне письмо Е.И. Бесконечно, безмерно меня поразило то, что в конце Е.И. заметила: «Бывшие сотрудники – Луис и Нетти Хорш и Эстер Лихтман». Неужели и последняя, та, которая так защищала Е.И., которая с таким жаром вступалась всюду за дело движения Рериха, действительно ли и она пошла путём отступничества? Потому можно понять, как больно должно быть самой Е.И. от всего этого! Сколько я понял из последнего письма Зильберсдорфу, причиной её последнего заболевания послужило отчасти именно это предательство. Сегодня, как говорится, с великим трудом я окончил печатание «Иерархии». Ещё остаётся обложка и брошюрование. Ни одна книга не выходила у меня без мучений, у книги ведь судьба новорождённого ребёнка. Между прочим, огорчение мне причиняло и то, что для клише обложки из-за несообразительности одного члена нашего Общества буквы изготовили больше, чем я заказал. Один урок я для себя извлёк – не следует связываться со случайными сотрудниками и советчиками, всё главное надо делать самому. 6 декабря Всё думаю и думаю о письме Е.И., не понимаю, как же это. Ведь Доктор когда-то ездил в Париж специально, чтобы встретиться с Эстер Лихтман. Когда вернулся, рассказывал, говорил много добрых слов о ней, о её великой пылкости, активности, мужестве. Наконец – о её преданности. Она открыла ему и тайну своей души – она однажды видела Учителя. Он наполнил её жизнь беспредельным энтузиазмом. И как же она смогла восстать против Него, против Того, Кто когда-то казался ей наисвятейшим?! Непостижимы пути человеческие. Е.И. пишет, что одержание и предательства ещё могут множиться. А теперь – страничка из нашей домашней жизни. Я очень старался охранить хотя бы наше жилище от хаотических токов. Хотел этого и ради моего друга, нервы которой нередко переутомлены. И во мне самом все токи чувствительно отражаются. В последние дни даже чувствую себя словно без психической энергии. Конечно, это только временами, ибо дух есть вечный обновитель. Появляются и новые испытания. Мы когда-то отдали чердачную комнату Иоханне Кегис. Но и раньше мы ощущали нечто тяжкое в связи с ней; мы знали, что она всюду, где бы ни жила, раньше или позже оказывалась обиженной и уходила. И что с того, что она хороший человек, если она психически больна? Разумеется, Элле, как нервному человеку, близость её идёт только во вред. Мы бы от чистого сердца ей помогли, но, сколько раз мы ей ни предлагали деньги, еду и т. д., она всегда только отказывалась. Единственно от Неллии она что-то принимает, даже иногда сама её о чём-то просит. На Эллу она уже давно рассержена. Когда ей становится невмоготу в одиночестве, она приходит и «говорит правду в глаза». Какие аргументы переубедят человека, в котором так много болезненных хаотических токов, который ночь превращает в день и наоборот, не ищет работу и т.д. Понятно, что из-за её бесконечных психозов мы вынуждены относиться к ней как к больному ребёнку. Она иногда ощущает нашу сдержанность, и тогда чувствует себя задетой. Но что я могу сделать, если она совершенно не признаёт того мира духа, в котором мы живём и летаем? Притом я ведь стопроцентно занят на работе. Да, Райнис знал её ещё здоровой и полной гармонии. Разумеется, мы тоже ответственны за неё, но как же помочь человеку, если у него нет сосуда, в который он хочет и может принять помощь? — 130 —
|