|
Короче говоря, для русских труд Барри сильно напоминает ларец, на крышке которого удобно расположилась добрая сотня шипящих оскаленных гадюк французского законодательства. Злодеи, пиратские переводчики, впрочем, аккуратно, палочкой, сняли с крышки ларца сторожевых гадюк французского законодательства – и ларец с трактатом распахнули для русского читателя. Автор рецензии и редакция журнала Nevzorov Haute Ecole, конечно же, выражают соболезнования автору и издательству по факту пиратского перевода и распространения книги в России и высказывают возмущение очередным актом пиратства. Вместе с «Белин» и Барри пострадал от акта пиратства, и фотограф Ален Лориу и вообще весь архив Национальной Школы в Сомюре. Какое несчастье! Понятно, что классическая французская Школа – это давным‑давно мертвец. Живой, намакияженный, галантный мертвец, который периодически встает из позлащенного резного гроба, чтобы дать очередное мертвецкое шоу. Так уж вышло, что русские литературные пираты, углядев под истлевшими кружевами манжет мертвеца сундучок в сушеных лапках с бесценными фактами истории Школы, сразу же его выхватили и доставили в Россию. Впрочем, и автор, и издательство, и само французское авторско‑правоохранное законодательство пусть утешаются тем, что пиратский перевод Барри – прекрасен. Это строго «ручной» перевод, без мерзкого привкуса ПРОМТа, а «коллективно используют» его – очень достойные люди. Книга Ж.‑К. Барри дает потрясающую по своей точности и объемности информацию об истории всех Школьных прыжков Высокой Школы. Причем пишет это не теоретик, а безусловный практик, единственный на сегодняшний день хранитель практических Школьных традиций Сомюра. Разумеется, в книге напрочь отсутствует понимание, что научение всем элементам Школы возможно без любых средств принуждения. Но поскольку взгляд автора обращен строго в прошлое, то это простительно и не особо коробит. Не пытаясь разгадать будущее Школы или пророчествовать о нем, – автор очень дотошно и мудро препарирует прошлую и современную практику Cadre Noir, которая, по сути, есть сложная разновидность этого прошлого. «В течение семнадцати лет, которые я провел в качестве конюшего Cadre Noir, я констатировал, что знание элементов, выполняемых в поднятом состоянии, часто было поверхностным. В ходе моих лекций или разговоров я заметил, что множество убеждений было основано на безосновательных или слишком свободно трактуемых утверждениях. Даже в недрах нашего учреждения реально не существует документа, который бы норматировал практику выполнения Высоких элементов. Мы лишь продолжаем традицию, основанную на ежедневной практике и передаваемую устно поколениями конюших». (Стр. 9.) — 74 —
|