Краткая история цинизма

Но дело не в этом. А в том, что тяжелое психиатрическое состояние затейника войны, конечно, окрасило всю ситуацию в несколько патологические цвета. Хотя мало ли было у России невменяемых врагов?

Так что, по причине отсутствия бахил действовали обычным образом. Красиво и величественно, вспомнив вдруг великую русскую тактику «войны сметающей».

И победа осталась победой, хотя ее и обгаживали, и умаляли, и делили, и четвертовали.

Победой блистательной и резкой. Вполне гомеровской. Имеющей для всех тех, кто имеет несчастье любить эту чертову страну, только один вкус. Вкус победы.

И лишь отчасти имея возможность искупить очередной позорный грех рефлектирующей прессы, следовало бы все же сказать армии: «Спасибо, братцы!». Спасибо вам. Это была честная, красивая и чертовски нужная победа.

Публикуется по: Профиль. № 31 (586) от 25.08.2008

Проффф

Провал на Олимпиаде как‑то никого в уныние не поверг и даже не смутил.

Подтвердилась старая милая истина.

Выиграв международные соревнования по танковой стрельбе, как выясняется, можно не переживать за провал в каком‑то там биатлоне, луковом спорте или другом дурацком ногодрыганье.

Начальство страны откомментировало провал безразличными ухмылками, на время похоронив национальный истеризм по поводу спорта. К сожалению, только на время, ибо подзатянутся раны, и призрак в алых трусах с факелом, самоэксгумировавшись, помчится по прайм‑таймам и передовицам, ибо спорт, как и все очень тупое, всегда обречен на популярность.

Вообще, Медведев, что настораживает, оказался вполне вменяемым. Это настораживает, потому что от лица столь высокого бюрократического ранга никто вменяемости, собственно, и не ждет. В конструкции типового президента такая опция, как вменяемость, – даже и не предусматривается. А тут второй раз подряд, даже не дав стране продохнуть, нам опять, как в страшном повторяющемся сне, да еще и вопреки известной пословице про снаряд и воронку, демонстрируют вменяемость власти.

Подчеркиваю: особенно в России любая нормальность (даже относительная) должностного лица воспринимается как что‑то марсианское и очень подозрительное.

Есть в этой вменяемости даже что‑то кощунственное.

Существует, в конце концов, традиция власти, когда возглавитель страны должен быть хоть немножко, но идиотом, пропойцей, дебоширом, а лучше всего – мрачным и туповатым самодуром.

Вот такая власть понятна, она сразу находит в сердцах уважительный отклик и порождает тот верноподданнический трепет, который, собственно, и есть самый здоровый отклик нации на процесс властвования над нею.