|
Есть, конечно, некоторые режиссерские недоработки, в целом не портящие прекрасного впечатления от постановки, но которые предлагаю учесть, если ситуацию придется срочно переигрывать с какими‑нибудь другими фамилиями. Ну на кой, спрашивается, черт, свежеизбранный президент тут же взялся втюхивать Путину премьерское кресло? Демонстрация навыков в торговле офисной мебелью? Не похоже. Да и навыков в этом тонком деле, кстати, не чувствовалось. Креслишко‑то еще то. Могу пояснить. Премьерское кресло в России изготавливается в специальных секретных мастерских, и амплитуда шатания в его конструкции заложена очень сильная. Оно (если по проектным документам смотреть) и проектируется как «кресло с повышенной амплитудой шатания, подогревом сиденья до 240 градусов и возможностью подачи в сиденье, подлокотники и подголовник переменного тока силой до 5000 вольт». Причем эффект шатания, температура и ток регулируются дистанционно, со специального пульта. Кстати, работает прекрасно. Вон, поглядите, как изменилась с первого дня премьерства походка Зубкова. Понятное дело, что под Путиным, под адской тяжестью его политической персоны, это кресло с хрустом уйдет в пол настолько, насколько нужно, и шататься не будет. Понятно, что и пультик будет в надежных ручках Владимира Владимировича (где и был, кстати). Но презентец все равно неважнецкий. Понятно, что сделан в растерянности, понятно, что с полного перепугу презентовано креслице, резко меняющее походку и общие физиологические настройки организма. Хотя, если вас внезапно выберут президентом, вы и не такие подарочки в шоке делать начнете. Но это так, на заметку, поскольку общей благоприятной картины происшедших в Кремле выборов такой пустяк испортить не может. Можно было бы, кстати, не драматизировать так паузы и четче выдерживать рисунок мизансцены в финале. Но это я уже просто брюзжу. В общем и целом – великолепно. Не хватает, конечно, мероприятию названия. Предлагаю – «Последняя воля» (политическая, конечно). Добавит, согласитесь, некой недостающей душещипательности и шарма, подуберет эти, знаете ли, традиционные кремлевскую прямоту и чрезмерную искренность, которые уже много лет являются главной болезнью в администрации президента. К тому же надо понимать, что заклишированное миллионом сериалов сознание избирателя легче и радостнее воспримет постановку с таким названием. Избирательское сознание дорисует те детали, которые, безусловно, были тщательно прописаны у Шекспира,[6] но по оплошности забыты при реализации проекта. Избирательское сознание подскажет… как Путин на смертном политическом одре, обставленный нефтяными микстурами, окруженный злодеями из КПРФ с огромными красными клистирами, притворно ослабевшим голосом шепчет Последнюю волю… — 32 —
|