Алистер Кроули

Аналогия тем ближе, что тогдашняя охранительная западная пропаганда (сегодня только совсем невменяемые либералы полагают, что ее там нет), как впоследствии и наша, этот момент проворонила. К примеру, позорный провал американцев во Вьетнаме был во многом обусловлен полной беспомощностью официальной пропаганды. Не сумели завернуть эту дерьмовую войну в красивую упаковку. Вот и получили, что получили. (Теперь уже научились. Не менее дерьмовая война в Ираке была воспринята американцами более-менее спокойно.)

Вообще-то молодежная революция имела вполне объективные причины. Если употреблять научную феню, это был «переход от индустриального общества к постиндустриальному». Но дело не в том, откуда и куда переходили. Это выходит за пределы данной книги. Главное, что на рубеже 50 — 60-х огромное множество достаточно умных и симпатичных молодых людей вдруг стало воспринимать общество, в котором они жили, как кучу известного вещества. Которое заслуживает исключительного того, чтобы его вывезти с глаз долой.

А если конкретно, чего не хватало-то? А свободы! Западное общество воспринималось как «репрессивное», как система, подавляющая свободу личности, обрабатывающее всех по одному шаблону. Одно из самых распространенных идеологических клише того времени — «одномерный человек». То есть тупой обыватель, которого интересует лишь дом, работа и телевизор.

Стоит отметить, что тогдашнее западное общество — это не нынешнее, которое сильно изменилось именно благодаря «молодежной революции». По нынешним меркам оно было достаточно жестким. Хорошо это или плохо — вопрос философский. Факт тот, что очень многие молодые люди хотели его радикально поменять. Эти настроения не идут ни в какое сравнение с сегодняшними антиглобалистами, которые, при всей своей шумности, — ничтожное меньшинство. Тогда быть «продвинутым» — означало быть бунтарем. Это было «знаком поколения».

Источники и составные части

Ну ладно, менять так менять. А вот как? Что касается способов, то где было разгуляться. От непротивленцев-хиппи, пропагандировавших «пассивный уход», до упертых сторонников товарища Троцкого (а позже — и Мао), призывавших замутить мировую революцию. Если говорить о политике, то одним из символов тех лет стал вечный революционер Эрнесто Че Гевара. Он олицетворял «борьбу стран третьего мира», которая тогда кипела в Африке, в Латинской Америке и в Азии. Западные бунтари особо не разбирались, да и не пытались разобраться, что там на самом деле происходило. Главное — это был символ новых, не «одномерных» людей. Вестников будущего, ведущих войну с «системой».