|
Конечно, не во всем можно было согласиться с политикой короля Хусейна, но я лично восхищался его мужеством и часто проявляемой прозорливостью. Именно эти два качества помогали ему в тяжелейших условиях проводить свой государственный корабль между многочисленными опасными рифами. Король мастерски умел поддерживать непринужденную беседу. Нередко с немного застенчивой улыбкой говорил об очень серьезных вещах. Так было и на этот раз. Скованности не чувствовалось еще и потому, что З. Рифаи, несмотря на подчеркнуто выдерживаемую на публике дистанцию от Хусейна, был его товарищем по колледжу и их связывали дружеские отношения. Было совершенно очевидно, что иорданские руководители раздражены поведением Садата. Король Хусейн сказал: «Мы, проявляя солидарность с другими арабскими странами, особенно с Египтом, участвовали в войнах 1948, 1956, 1967 годов. А начиная военные действия в 1973 году, Садат нас не поставил даже в известность, а теперь сам подписал, тоже не советуясь ни с кем, соглашение (об освобождении Израилем части оккупированной территории на Синае. — Е. П.). Садат растратил все те преимущества, которыми обладала арабская сторона. Вместо пакетной сделки, опираясь на новые моменты, появившиеся после октября 1973 года, он все отдал американцам сепаратно». «Думаю, — включился в беседу Рифаи, — что до начала военных действий Садат уже договорился с Киссинджером. За полтора года до октябрьской войны я был у Садата в Каире с целью восстановить дипломатические отношения между нашими странами. В приступе откровенности он сказал мне, что Киссинджер ему предлагает „что-нибудь предпринять, чтобы позволить госсекретарю выпустить на простор политическую активность с целью урегулирования конфликта“. Садат связал с этими словами Киссинджера намерения Египта форсировать канал и захватить небольшой плацдарм на восточном берегу, хотя это будет стоить 10–15 тысяч египетских солдат и офицеров». «Не слишком ли большая цена?» — спросил Рифаи у Садата. Тот, по словам Рифаи, ответил, что «масштабы потерь можно будет уменьшить политическими средствами». Задачи «ограниченной войны», направленной не на освобождение оккупированных территорий, а для захвата небольшого плацдарма с целью разморозить конфликт с Израилем, непосредственно подтверждает характер заседания 2 октября Совета национальной безопасности Египта, на котором Садат решил сообщить о предполагавшемся «на днях» начале военных действий. На вопрос, каков формат предстоящей военной операции, Садат однозначно ответил — «ограниченный»[29]. — 109 —
|