|
Малпочка, помирая от любопытства, увела Евдокию Кирилловну, а Оленька, покраснев, достала девять мелко исписанных листочков. — Это письмо передал мне Петр Петрович. Когда вы ознакомитесь с ним — а мне необходимо, чтобы вы ознакомились! — вы поймете, почему я снова бросилась к господину Белобрыкову. Я хотела знать все о Сергее Петровиче, я была настойчива, и тогда он назвал ваше имя. Он сказал, что вы были вместе с Сергеем Петровичем на баррикаде… Оля растерянно замолчала, потому что молчала хозяйка. Молчала враждебно, недоверчиво, и в малахитовых ее глазах появился змеиный блеск. — Прочтите, — поспешно сказала Оля, протягивая письмо. — Я умоляю вас. Роза внимательно и неспешно прочитала письмо. Аккуратно сложила, подошла к Оле и крепко поцеловала ее. — Ты любишь Сергея? — Да! — выпалила Оля, покраснев. — А я люблю Бориса, — грустно улыбнулась Роза. — Мы с тобой любим братьев, и, значит, мы — сестры. Теперь понятно, каким образом и по чьей просьбе появился у постели Коли Третьяка знаменитый прославльский хирург? Но ведь Оля тоже не могла сей секунд бежать к нему, брать слово, что он пренебрежет Циркуляром, тормошить и требовать. Это все достоинства современные, завоеванные дамами в тяжкой борьбе за эмансипацию, а в те времена барышню прежде всего украшала скромность. Сначала необходимо было, дабы кто-то представил Олю Никите Антоновичу, отрекомендовал, кто она, откуда и является ли человеком, достойным всяческого доверия; лишь после этой процедуры можно было обращаться со столь деликатной просьбой. Оля взялась за дело со всем свойственным ей вдохновенным пылом, но требовалось время. И пока идет это время, я потяну еще за одну ниточку. Как ни легко лишилась Роза имущества, а хлопот это лишение требовало немалых. Следовало уплатить девочкам, устроить их судьбы, договориться, чтобы их не выбросили на улицу. Роза металась по нотариусам, учреждениям, конторам, адвокатам, старым знакомым; уходила с утра, появлялась под вечер, и все это время с Колей оставалась одна малпочка. И вот то ли на раненого повлияло постоянное отсутствие разумной Розы и постоянное присутствие влюбленной Малгожатки, то ли он понял, что дело его плохо, а только он рассказал влюбленному чертенку все. И про Шурочку, и про клумбу, и про свою тоску. Представляю, что стоило малпочке выслушать все это, но она и вправду уже любила, а это значит, что, как бы ей ни было больно, думала она о его боли. И так как он хотел, чтобы она привела Шурочку, бедная влюбленная обезьянка помчалась в дом мельничного владыки, отчаянно всхлипывая и шумно глотая слезы. А за нею устремилась и бабка Палашка. — 125 —
|