|
– Как заставить Гуюка совершить непоправимую ошибку? – спросил Бату без всяких предисловий. – Если позволит великий хан, я бы подумал об охоте, – вкрадчиво начал Ючень. – Все готово к удовольствию, ловчие расставлены, загонщики погнали дичь на господина, господин пришпорил коня, а конь – захромал. Что потребует господин? – Свежего коня, – угрюмо сказал Бату. – Свежего коня, – учтиво улыбнулся китаец. – Но пока его подвели, дичь ушла. И снова надо расставлять ловчих и рассылать загонщиков. И заново гнать дичь. Бату хмуро молчал. – Неожиданность – первый шаг к растерянности, великий хан. А растерянность – первый шаг к ошибке. – Ты боишься, – бледно улыбнулся Бату. – Чего ты боишься, мудрый? Проговориться? – Нет, великий хан. Советник только советует, решения принимает повелитель. – Куда я должен вбить гвоздь, чтобы захромал конь Гуюка? – уже с раздражением спросил Бату. – И что это за конь? Я не вижу вывода, который должен вытекать из твоей басни про охоту. – Я имел в виду растерянность, мой повелитель. – Ючень склонился в низком поклоне. – Хан Гуюк должен ощутить пустоту. Пустота – второй шаг от растерянности к ошибке. Бату откинулся к спинке трона, полузакрыв глаза. Китаец юлил, чтобы не попасть на крючок, это было понятно. Но понятным оказалось и то, что он обязан был проглотить этот крючок. В конце концов советники для того и существуют, чтобы брать на себя ответственность в советах, которые впоследствии можно объявить плохими. Даже преступными, если это станет необходимым. – Хромота не создаст пустоты. Ее можно излечить. Или не заметить. – Ты совершенно прав, великий хан. Конь должен пасть. – Конь Гуюка? – Запасной конь хана Гуюка, мой повелитель. Он вынужден будет либо искать замену, либо вообще отложить ханскую охоту. – Ты имеешь в виду охоту на меня? – Повелители любят охотиться на тигров, великий хан. «Он почти проговорился, – с удовлетворением подумал Бату. – Осталось совсем немного». И спросил: – Какой масти должен быть запасной конь Гуюка? – Русой, мой повелитель. – Такой масти нет, китаец. – Она появится, если ты, великий хан, исполнишь повеление ханши Туракины. – Долог путь от Сарая до Каракорума, – вздохнул Бату. – На столь долгом пути русый конь может пасть сам собой от многих причин. – Может, великий хан. Но тогда, – Ючень понизил голос, – тогда жеребенок может больно лягнуть не Каракорум, а – Сарай. — 173 —
|