|
Это заметил Сбыслав и помчался на помощь вместе со своими уцелевшими дружинниками из передового заслона. За ними с яростным ревом бежали новгородцы, ослепленные неистовой жаждой мести. Сбыслав первым доскакал до раздавленного бездыханного друга, спешился, упал на колени, поднял окровавленную голову… – Вдогон!.. – прокричал кто-то рядом. Подле остановил коня радостно возбужденный князь Андрей с мечом в руке. – Мишу убили… – Вдогон, Сбыслав! Мише уже не поможешь!.. Паническое бегство охватило всех ливонцев. Уносили ноги из кровавой сечи рыцари, нещадно понукая коней. Кони скользили, часто падали, и тогда на неуклюжего спешенного рыцаря скопом бросались новгородцы. Бежали кнехты, побросав щиты и луки, без сопротивления подставляя беззащитные спины, но новгородцы на них не разменивались. Их яростной целью были только рыцари, и в этом преследовании пленных они не брали. Отрезанные от ближайшей до спасительного противоположного берега дороги, ливонцы просто стремились уйти подальше от ярости победителей, поэтому и убегали в неведомую им сумрачную даль огромного ледяного пространства. Бежали они вразнобой, каждый сам по себе, но при этом инстинктивно старались держаться вместе, поближе друг к другу. Не для обороны – они о ней уже не думали, – а из страха перед неизвестностью, из боязни заблудиться, а то и потеряться в сумрачных и безмолвных ледяных просторах. За ними упорно гнались и конные, и пешие, и остановить их было сейчас невозможно. Конные дружинники, во главе которых скакали князь Андрей и Сбыслав, висели на хвосте отступающих, не задерживаясь в схватках, а стремясь лишь сбить, спешить рыцарей, предоставляя остальное пешим новгородским дружинникам, потерявшим двух любимых своих воевод. Спешившийся рыцарь на льду да в одиночестве сражаться уже не мог (лишь наиболее упорные из них обреченно отмахивались мечом), и подавляющее большинство опускалось на колени, кладя перед собой меч. Первым из них не повезло, потому что новгородцы еще не утолили ослепляющей жажды мести, но последующих уже просто вязали, надевали им петли на шеи и вели в тыл. Это потом объяснили, что бегущие, не знающие особенностей Чудского озера рыцари с ходу вылетели на место, где били ключи, а потому и лед над ними был тонок. Лед тонок, а ливонцы тяжелы, да – с бега, да – скопом, и это стало последней точкой как их массового бегства, так и массового преследования. Раздался треск, по льду побежали трещины, и черная смертная вода хлынула поверх него. А рыцарские кони не могли остановиться. Увлекаемые общим потоком бегущих, они вылетали на треснувший, во многих местах уже залитый водой лед, падали, кроша и ломая его, и огромная прорубь все росла и росла. Закованные в броню рыцари камнем шли ко дну вместе с лошадьми, и только легкие кнехты некоторое время еще держались на плаву, цепляясь за ускользавшие из рук обломки льдин. — 146 —
|