Чет и нечет

Ли, которого чужая география никогда не интересовала, больше взволновал сюжет, вернее, отсутствие сюжета: он чувствовал в этой смене бессвязных картин дыхание Кармы. Только поэтому он запомнил странное название «Малапага» и, увидев его на киноафишах, немедленно, отложив все дела, отправился посмотреть «новый французский фильм», лет пять преодолевавший расстояние между Парижем и Москвой.

Картина не обманула его ожиданий. Когда потух свет и на экране появились первые кадры, Ли оказался в до боли знакомом ему мире предназначенности и предопределенности. Только предопределенность была здесь беспросветно печальной для всех, включая Веру-Чеккину, и волшебные слова Песни песней «есть у нас сестра, у нее еще нету грудей» зазвучали в душе Ли. Конечно, Ли дал себе зарок: смотреть все, где будет играть, а вернее, жить Жан Габен, ибо он на экране жил, а не играл, Ли чувствовал это. Но ощущение, что он, Ли, находится среди близких ему людей, становилось наиболее острым, когда появлялась Миранда. Это была не Марта — это была Нина из кавказского скорого, пришедшая на несколько часов в жизнь Ли в трудный для него час, чтобы дать ему силы выполнить то, что ждали от него Хранители его Судьбы. И когда с экрана последний раз взглянули на него из-под тонких бровей вразлет темные глаза Миранды, он не услышал ее слов в фильме. Он услышал другое:

— Я не забыла тебя, Ли!

И тихо ответил:

— И я не забыл тебя.

Посмотреть этот фильм второй раз у него не было сил. Да и не нужно было: он и так запомнил его весь до мельчайших деталей.

VIII

Чтобы закончить эти московские истории, совершим небольшую экскурсию в будущее, которое теперь уже стало прошлым. После бурного московского лета переписка Ли с Ириной стала редеть и замирать настолько, что он счел себя свободным от всяких обязательств. Правда когда в его жизни назрели изменения, Ирина попробовала его возвратить, но было уже поздно. Их пути разошлись. Лет через десять после этого Ли, будучи в командировке в Донецке, был вынужден задержаться там на следующую неделю. Чтобы убить время в выходной день, он решил съездить на пару часов в Мариуполь.

Его потянуло туда отчасти и потому, что встреча с Ириной и встречи следующего за мариупольским — московского лета занимали в жизни Ли особое место: это были первые в его жизни события, не имевшие отношения к чужой воле и чужим задачам, события, управляемые им самим, его желаниями и настроениями и ставшие поэтому своего рода предвестниками его новых отношений и как бы нового Договора с Хранителями его Судьбы.