|
Моя далеко не гламурная берлога отражала мой низкий статус стрингера – журналиста, добывающего криминальные и другие подобные материалы, – который работал в европейском филиале газеты «Уолл-Стрит Джорнел». Таких журналистов, пожалуй, можно сравнить лишь с бейсболистами низшей лиги. Их посылают в провинцию, где они играют анонимно и мечтают прорваться в высшую лигу, что в моем случае соответствует попытке получить ту или иную штатную должность в московском бюро этой газеты. Можно себе представить, насколько я был далек от журналистского круга, если перед отправкой в Киев издатели дали мне такой совет: «Всегда напоминай читателям, что Украина – это страна, численность населения и площадь территории которой равны Франции». Ограничившись этим, они предоставили меня самому себе. Мой некролог, вероятно, отразит такой перл издательской мудрости: «Журналист был убит в стране, численность населения и территория которой равны Франции». Как и всякое издание, наша газета, по всей вероятности, не может не учитывать и экономическую сторону своей деятельности, а потому в подобных ситуациях наши аналитики обычно говорят: «На обязательства, принятые новым правительством, не может повлиять смерть какого-то журналиста». Мысли о скорой смерти крутились в моей голове в конце того злополучного дня, когда я убирал свою квартиру, пытаясь примириться со своими сожителями-мышами. Вынесенные мной во двор на переполненную помойку мусор и кухонные отходы в некотором смысле украшали ее центральную часть, и я мог видеть, как жильцы нашего дома с жадностью наблюдали за всеми перемещениями моего мусора. Можно предположить, что вскоре произойдет их бросок к моим отходам. Старожилы нашего дома знали, что я иностранец, и поэтому они всегда тщательно перебирали мой мусор, полагая, что в западном мусоре обязательно должны содержаться некие сокровища. Однажды я даже видел ссору между двумя старушками из-за пластикового пакета, в котором выносил мусор. Этот пакет я получил в магазине при очередной покупке. Во всем Киеве есть лишь с десяток магазинов, где торгуют импортными товарами, и состоятельные люди охотятся за ними. Доступ к импортным товарам имеют только государственные чиновники и городские бандиты. В этих магазинах товар при покупке обычно упаковывают в фирменные пластиковые пакеты. Показаться на людях с подобным пакетом считалось престижным. Спор двух старушек из-за пакета едва не перешел в драку, а первопричиной всего был все-таки я. Теперь продолжу о том, что произошло со мной в тот теплый весенний вечер 1996 года, когда на улице Горького цвели каштаны, а бездомные киевские собаки мирно грелись в лучах заходящего солнца. — 3 —
|