Казино Москва

Внутри монастыря все разваливалось. Крыша провалилась, сломав балочные перекрытия, колокольня наклонилась и грозила упасть. На местах, где раньше висели бесценные иконы, зияли дыры, оставленные топорами коммунистов. Я нашел на полу фрагмент иконы, разбитой и брошенной в кучу мусора вместе с ржавыми гвоздями и железными дверными петлями.

– Возможно, этой иконе было лет триста, – сказал Гена, сдувая пыль с темной лакированной поверхности. На ней был изображен святой, точнее, его половина – тесак вандала вырезал центр иконы ниже его янтарного нимба. – Тебе лучше оставить ее здесь, – посоветовал Гена. – Могут возникнуть неприятности с таможней на границе. Они проверяют иностранцев на предмет незаконного вывоза икон.

Вечером, когда мы вернулись в Вологду, нас ждала записка с просьбой позвонить в пионерский лагерь, оставленная надменной дежурной по дому, где жил Гена. При этом она не преминула заметить Гене, что не служит его личным секретарем. Поскольку единственный телефон был только у дежурной, то на следующее утро мы отправились на переполненную людьми почту, чтобы позвонить директору лагеря.

После долгого ожидания Гена наконец дозвонился, и ему было разрешено привезти с собой «иностранца». Это слово в Вологде произносили так, будто оно означало «человека, приносящего нежелательные проблемы».

Служащий пионерлагеря отправил нас туда на машине, которая развозит овощи пионерам. Мы тряслись по дороге лесозаготовителей, обгоняя тракторы с трейлерами, груженными стволами елей и сосен, проезжали через большие просеки, где от леса остались лишь одни пни, торчащие среди кустов на болотистой местности. Примерно через час такой езды показались стальные ворота с надписью «Пионерлагерь имени Н.К. Крупской».

– Лагерь был назван в честь супруги Ленина, – сказал Гена, нервно перебирая сумку со сладостями для сына.

Водитель включил понижающую передачу, коробка недовольно зашумела, и мы въехали на крутой деревянный настил, с которого открывался вид на футбольное поле с проплешиной на одной из его половин. Перед нами предстал весь лагерь – несколько белых бараков военного типа и большое бетонное здание, где помещались администрация лагеря, комната отдыха и столовая. Мы проехали мимо ряда гипсовых статуй пионеров в натуральную величину, с пионерскими галстуками, в шортах и со сталинскими значками. Гипсовые фигуры отдавали нам салют поднятой вверх ладонью руки с отведенным в сторону локтем. Около центральной площадки для парадов, окруженной аккуратными рядами круглых камней, окрашенных белой краской, и двумя высокими флагштоками, находилось массивное мозаичное панно, на котором был изображен Ленин с нехарактерной для него веселой улыбкой. Он обращался к массе восхищенных подростков и вместо своей традиционной рабочей кепки держал в руках букет цветов. Над головой Ленина красовался пионерский девиз, сохранившийся еще со времен революции: «Всегда готов!» Имелось в виду – готов служить партии, а если понадобится, то и разоблачать своих родителей.