|
Воздух внутри лодки был спертым и затхлым, было удушающе жарко. Пятьдесят три молодых новобранца, составлявшие экипаж ПЛ № 554, были одеты в тельняшки с короткими рукавами. Все они страшно потели, я тоже очень скоро весь взмок. Джеймс раздал матросам сигареты и попросил торпедистов принять соответствующую позу, чтобы сделать групповой снимок. Чтобы произвести больший эффект, они выпятили груди и расправили свои недостаточно развитые из-за плохого питания плечи. Лодкой командовал капитан первого ранга Константин Васильев. Атлетически сложенный, аккуратно выбритый и подстриженный, он сидел, согнувшись, за столом, заваленным рулонами морских карт. Васильев придерживался общего мнения относительно Севастополя: – Город всегда был и будет русским. Глупо думать, что кто-то сможет разделить флот. Это политики пытаются сохранить лицо. В одном и том же месте невозможно иметь и украинскую, и российскую базы флота. Украинцы должны, – заключил он, – уйти отсюда. Я оставил Джейн беседовать с командиром, а сам отправился изучать лодку. Через люк я увидел, как матросы с помощью различных гаечных ключей возились с каким-то большим агрегатом. Молодой матрос сообщил мне, что это блок газопромывателей для системы регенерации воздуха. Мысль о том, чтобы проводить недели напролет под водой в этом стальном гробу, ужаснула меня. Я спросил у матроса, каково вообще быть под водой и на что это похоже. Он сказал, что не знает. За все шесть месяцев его службы на лодке она ни разу не выходила из порта – нет денег на топливо. Эту ночь мы провели в «безопасном доме», поскольку все проживающие в двух гостиницах Севастополя были обязаны зарегистрироваться в военной комендатуре. Согласно типичной постсоветской логике, мы могли открыто обходить на катере корабли в бухте, фотографировать подводные лодки, беседовать с экипажами кораблей, но ни в коем случае не останавливаться на ночь в гостинице. Именно ночевка в гостинице представляла для нас риск нарушения безопасности. Мы с Джеймсом были вынуждены делить на двоих одну узкую кровать в тесной комнате, и мы препирались в соответствии с юношеским правилом «Каждый должен оставаться на своей половине кровати». К этому дому наш автомобиль подъехал с потушенными фарами – прямо как в фильме о Джеймсе Бонде. Водитель поступил так только для того, чтобы кто-нибудь не вывернул из фар лампочки, в которых, как и во всем на Украине, ощущался недостаток. Мы благополучно выехали из Севастополя и следующую ночь провели в ангаре для товарных поездов. Поскольку из-за нехватки топлива все внутренние авиарейсы были отменены, поездка на поезде была нашим единственным шансом. Мы забрались в пустой товарный вагон и, сидя на тюфяках с соломой, как счастливые странствующие безработные, потягивали теплое пиво и разглядывали украинские пейзажи, мелькавшие в открытой двери нашего вагона. — 138 —
|