|
С. говорила: «Нужно бы купить металлическое эмалированное ведро с крышкой. В детстве я звонко писала в такое ведро. И пусть оно будет ярко-синее». Пятница, 9 марта. Побывал у Карла. Поговорил с ним о Поле. Он сказал, что знал их обоих гораздо лучше, чем я. Они часто ходили куда-нибудь вместе. X. была очаровательна. Я осторожно упомянул об С. Признался, что память о ней вдруг стала преследовать меня. Что я, как ни странно, еще помню ее. Поль и X. Он упрямо требовал от нее: «Вскармливай меня!» По крайней мере, так утверждал Карл. Суббота, 10 марта. Звонил Коэн. Не могу ли я поужинать с ним на следующей неделе? Договорились на 12-е. Сегодня ночью меня опять навестила С. Воскресенье. Побывал на улице Бериардинцев. Поль по-прежнему молчал. Марта боялась, что он поддастся безумию. Воспоминаниям. Сказала, что иногда, стоит ему остаться одному, он начинает говорить А она, замерев у двери его комнаты, слушает странные диалоги, которые он ведет с самим собой. Она пересказала отрывки одного такого диалога (по ее словам, он произносил слова очень медленно и старательно, не так, как обычно, — вероятно, тут сказывалось воздействие транквилизаторов): — Вы слышите шаги на лестнице? — Она как будто держит в руке гимн. — Может, это Улялюм?[58] — Нет, вы с ума сошли! — отвечал он сам себе. — Она спускается так тихо, почти бесшумно. Ни одна ступенька не скрипнет. Да и спустилась ли она хоть раз? — Я с вами не согласен. — О, просто у вас не такой тонкий слух. Или же вы не обратили внимания, которого она требует. — В самом деле, какой бы легонькой она ни была, я слышу, как она спускается. Для того, кто умеет слушать… (Тут он смеется.) — Да и было ли у нее когда-нибудь тело? — Может быть, весь воздух, раздвинутый этим телом — если предположить существование этого тела, — преобразился и теперь медленно, из пространства в пространство, доходит до нас? И так далее. Понедельник, 12 марта. Отправился на улицу Пуассонье в гости к Коэну. После ужина мы выпили старого виски в его кабинете (гостиная плохо отапливалась). За столом мы о многом беседовали. Но теперь я не знал, что ему сказать. — Какого усопшего вы поминали сегодня? — спросил я его наконец. Он встал, выдвинул ящик письменного стола, достал листок из картотеки и прочел: «Анна стоит на коленках на стуле и разглядывает пирожные, которые испекла для нас Тэбби. Эмили подметает в маленькой гостиной, а папа и Бренвел куда-то ушли». — 71 —
|