|
А. признался, что думал об этом. Впрочем, добавил он, так может поступить только холостяк. Р. продолжал: — Вы не добьетесь радости путем отвержения тоски. Боязнь страха еще не есть веселость. В общем, мне кажется, что я могу утверждать следующее: это вещь гораздо менее болезненная, нежели стремление сжиться со страхом, как тело сжилось со своей кожей. — Это очень ненадежная защита, — ответил А. — Но правда и то, что на свете мало надежных средств… — …и это потому, что бессмертия нет вовсе! — ответствовал наш доморощенный пророк. — Так почему же должны существовать веские причины жить?! И причины умереть?! И вообще любые причины?! Каковы бы ни были ваши политические убеждения, моральные ценности, патриотические чувства, любовь к семье, вы все равно лишены возможности жить вечно. «Пережить свою жизнь» — в самом этом сочетании заложено противоречие. Оно не дает оснований надеяться хоть на какое-нибудь отчаяние. Четверг, 22 февраля. Звонил Йерр: могу ли я поужинать у него в субботу? Придут Бож и Сюзанна. А., Э. и Р. тоже будут. Я согласился. Пятница, 23 февраля. Часов в шесть зашел к А. Элизабет долго рассказывала мне о галерее — в основном о финансовой стороне дела. Д. прокомментировал это так: «Ну и говорильня!» — Реальной жизни не хватает плотности, — сказал А. позже, когда его сын ушел к себе в детскую. — Все, к чему я притрагиваюсь, рассыпается в прах. Руки царя Мидаса все обращали в золото. Pulvis es! [49] Мои руки как раз из этой Пепельной среды… Э. шутливо заметила, что он несколько опережает события — до этого события еще нужно дожить. Мы заговорили о завтрашнем дне. Его не пугала перспектива визита к Йеррам. — Я только забыл свои беленькие камешки, — сказал он, — а в этом лесу довольно-таки темно…[50] Его слова мне понравились. Неужели к нему возвращается радость жизни? Я спросил его об этом. Он улыбнулся. 24 февраля. Рекруа зашел за мной. Сказал, что виделся с Мартой. Что Поль ведет себя как-то странно. Подозрительно странно. Потом мы отправились на Йельскую улицу. Дверь нам открыл сам Йерр. Проворчал, что мы опоздали. Что остальные здесь уже «давным-давно». Мы трое — Йерр, Рекруа и я — вошли в гостиную. — А вот и Софар с Вилдадом и Элифазом к нам пожаловали![51] — объявила Сюзанна, обернувшись к А. — Как я должен понимать ваш намек? — с улыбкой спросил А. — Уж не думаете ли вы, что мы находимся в стране Уц?[52] Он признался, что чувствует себя лучше. Выразился очень любопытно, сказав, что сдирает с себя кожу смерти. — 65 —
|