|
— Все падает, все распадается в прах в этом бескрайнем молчании, в этой пустоте. И рот — всего лишь крошечная пещера Ласко [16] в этой пустоте… — Человек опустошает себя через рот. И через все прочие отверстия своего тела. Значит, закрыть глаза? Заткнуть уши? Зажать ноздри? Закупорить?.. — О нет. Они все внутри этой пустоты. И тут Д. попросил кусочек сахара, чтобы смочить его в чае и пососать. Вторник, 28 ноября. Йерр зашел ко мне около семи часов. Нужно ли допускать Томаса в наше общество? Он давно заметил, что Т. путает род существительных. А уж о солецизмах и говорить нечего… — Кроме того, он из так называемых , — поведал мне Й. — Я много раз слышал, как он употребляет этот оборот. В общем, типичный анимист. Почему бы ему не стать священником? Давно пора произвести отбор. Он принадлежит к классу так называемых. И Йерр заявил, что все это его оскорбляет. Что он требует немедленной эвикции [17]. Я напомнил ему, что Томас играет в нашем ансамбле вторую скрипку, что он любит А., нравится Отто фон Б., дружит с Полем и так далее. Утихомирил его как мог. Среда, 29 ноября. К концу дня заглянул на улицу Бак. Нашел А. в его комнате. Лежащим. — Мне чудится, будто я тону, — сказал он, — и бесконечно, беспрерывно погружаюсь с открытым ртом прямо на дно, безнадежно потерянный, задыхающийся, вконец смирившийся с мыслью о смерти — и в ужасе от ее близости. — И на что это похоже? — Ни на что. Ни на что. — Ни на что? И вправду ни на что? Но ничто не походит ни на что, и это невозможно описать… — Однако же все мы до странности походим друг на друга в смерти… — Да, но смерть не походит ни на что… Через какое-то время я оборвал этот разговор. Словно заразился от него страхом. Когда я уходил, поцеловав на прощанье Э., малыш Д., прыгая то на одной, то на другой ножке, напомнил мне, что завтра ему исполнится пять лет. Я заверил его, что не забыл эту дату. Что завтра, когда он придет из школы, я принесу ему это. 30 ноября, день рождения Д. Его личико, сияющее радостью. А. не присутствовал на нашем скромном торжестве. Нетерпение и сияние в детских глазах. 1 декабря, улица Дофины. В булочной встретил Йерра, ужасно нелепо одетого. Ярко-желтый шарф цвета цыплячьего пуха. Выглядел он лет на шестьдесят. Я нашел слово, которого нам не хватало. Это невезение , — сказал он. И удалился, крайне довольный собой, держа под мышкой большую буханку деревенского хлеба. Суббота. Я уехал в Бретань, в домик В. — 25 —
|