|
У нас не столь сложная задача, чтобы привлекать науку или философию. Ведь нам всего-то лишь и нужно, что увязать физическую реальность с какой-нибудь объясняющей ее системой, которую пока не предложили ни философия, ни наука. Причем - это всего лишь частная проблема случая и совпадений, без претензий на всеобъемлющее миропонимание по новым канонам. Для нашего поиска наука слишком детализировала бы, а философия слишком бы обобщала. Причем, как это уже ясно, основная проблема состоит в том, что нам придется совершить переход от видимого к невидимом. А в этом случае нам не подходит ни научный метод, в котором мы, перейдя к невидимому, сразу же превратимся в биоавтоматы, осуществляющие мышление слепыми математическими формулами; ни философский метод, где, при уходе от чувственного восприятия, нас подстерегают способности «чистой мысли» одинаково успешно обосновывать абсолютно противоположные выводы. Само собой разумеется, что у автора есть кое-что для данной ситуации, но хотелось бы дать предлагаемому методу несколько более подробное обоснование, ибо этот метод достаточно нетрадиционен. Объяснить суть данного метода хотелось бы на примере работы мысли Платона, который был непревзойденным мастером решать подобные проблемы. Платон является недостижимым маяком, но кое-что из его методики можно взять и нам. Рассмотрим для этого очень коротко и в очень свободном изложении, (так сказать, « не очень близко к тексту»), методику доказательства Платоном наличия идей, как единственно реально существующей действительности. Он это делает на примере диалога Сократа с неким юношей, и начинается их беседа с традиционных лукавых сократовских вопросов. Сократ спрашивает – как ты думаешь, что можно назвать прекрасным? Юноша оказался правильным, и, естественно, отвечает – прекрасной можно назвать красивую девушку. Сократ не возражает, он согласен, и задает новый вопрос – а, скажи, горшок может быть прекрасным? Юноша правдиво отвечает – да, может. Не значит ли это (говорит Сократ), что девушка и горшок это одно и то же? Юноша, избегая пугающих аналогий, отвечает – нет, не значит. А закат может быть прекрасным? – спрашивает Сократ. Может – отвечает юноша. Далее они проверенным уже путем приходят к выводу, что девушка, горшок и закат – это не одно и то же, а совершенно разные вещи. И тут Сократ говорит – если закат, горшок и девушка, это абсолютно разные вещи, и вместе с тем мы о каждом из перечисляемого можем сказать, что оно прекрасно, то не кажется ли тебе, что понятие прекрасного существует само по себе, независимо от вещей, и в качестве некоей идеи? И при этом, не согласишься ли ты, что эта идея полностью реальна, поскольку мы уверенно применяем ее как оценочную категорию реальности? Ее (идею прекрасного) нельзя ни увидеть, ни потрогать руками, но она, несомненно, есть, и есть оно даже более несомненно, чем все эти вещи, к которым мы ее прилагаем, так как вещи разные, а она (идея прекрасного) – одна и та же. Следовательно, идея вечна, едина, неизменна и сверхприродна, а проявляется она в изменчивых вещах, которые к тому же еще и временны, потому что возникают и исчезают. Так, что же, (заканчивает Сократ), является более устойчивым и, следовательно, более реальным – идея, которая всегда есть, как она есть, и всегда одна и та же, или вещи, которые каждое мгновение становятся не тем, что они были секунду назад, да к тому же сегодня они есть, и сегодня же их может и не стать? — 115 —
|