|
И без улыбки, как-то по-детски задумчиво, она устремила вдаль неподвижный взгляд своих синих глаз. Мы все трое были немного смущены той непосредственностью, с какой она говорила о вещах деликатных, возвышенных, сокровенных, о которых обычно читаешь только в книгах. Некоторое время все молчали, но потом разговор постепенно завязался… И тогда, словно со скорбью, даже с враждебностью к чему-то, чего мы не знали, она сказала: — И потом, я научила бы мальчиков благоразумию, я знаю, о каком благоразумии говорю. Я не стала бы внушать им то желание бродить по свету, которое, наверное, и вы, господин Сэрель, будете внушать своим ученикам, когда станете помощником учителя. Я научила бы их находить свое счастье рядом, даже когда оно на первый взгляд и не похоже на счастье… Мария-Луиза и Фирмен были так же озадачены, как и я. Мы все трое молчали. Она почувствовала наше смущение, прервала себя, прикусила губу, опустила голову — и вдруг улыбнулась, словно посмеиваясь над нами. — Ведь, может статься, — сказала она, — что какой-нибудь шальной молодой человек ищет меня на краю света — в тот самый миг, когда я сижу здесь, в магазине госпожи Флорантен, под этой вот лампой, а моя старая лошадь, ждет меня у дверей. Если бы этот молодой человек меня здесь увидел, он бы не поверил своим глазам, не правда ли?.. Видя, что она улыбается, я ощутил прилив отваги и сказал ей, тоже смеясь: — А может быть, я знаю его, этого шального молодого человека? Она с живостью взглянула на меня. В этот момент у дверей зазвонил колокольчик, вошли две женщины с корзинами. — Пройдите в нашу «столовую», там вас никто не потревожит, — сказала нам тетя Жюли, распахивая дверь на кухню. И так как мадмуазель де Гале отказалась и хотела сейчас же отправляться домой, моя тетка добавила: — Здесь и господин де Гале. Они с Флорантеном беседуют у камина. Хотя был август, в большой кухне, как всегда, с треском пылала в камине охапка еловых дров. Там была зажжена фарфоровая лампа, и рядом с Флорантеном, за стаканом виноградной водки, молча, словно пригибаясь под тяжестью возраста и воспоминаний, сидел старик с морщинистым, гладко выбритым добрым лицом. — Франсуа! — закричал Флорантен громовым голосом ярмарочного торговца, точно нас разделяла река или поле в несколько гектаров. — Мы договорились, что в следующий четверг устроим пикник на берегу Шера. Кто поохотится, кто рыбку половит, кто потанцует, кто искупается!.. Мадмуазель, вы приедете верхом. Решено. Я все уладил с господином де Гале… — 84 —
|