Беспредел

XVII

— Процесс пошел, — смеясь, сказал Берсон, пожимая мне руку. — Тебя тоже вызвал Луиджи для отчета?

— Скорее, чтобы отстранить от должности, — рассмеялся я в ответ. — Он очень не любит правительственных чиновников, которые позволяют себе чем-то заниматься в его частных владениях. Он уверял кого- то в госдепе, что все на территории бывшего СССР принадлежит лично ему. Что он все уже купил.

— Все, может быть, и нет, — ответил Берсон, — но всех — это точно. Истратив при этом всего полпроцента своей полугодовой прибыли.

— Мне кажется, — не согласился я, — что ты купил всех и без мистера Торрелли. Достаточно почитать газеты, чтобы поставить тебе конную статую на крыше Международного Торгового Центра в Нью-Йорке.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — скромно улыбнулся Берсон. — Я и не ставил никогда перед собой такой цели. Команду президента Ельцина очень трудно купить. Они знают себе цену. Не забудь, они все выходцы из высшего эшелона партноменклатуры, некоторые потомственные номенклатурщики, и уже имели все к августу 1991 года: и счета в банках, и виллы, и поместья в Швейцарии. У них уже была целая армия адвокатов и подставных лиц. К долларам они привыкли с детства, и баксы уже не вызывали у них того священного трепета, какой он вызывает почти у каждого в этой стране. Их единственным недостатком было то, что все они безумно ленивы и некомпетентны. Они уже до конца своих дней сохранят стиль работы обкомовских секретарей, за которых всю работу делает аппарат на уровне инструкторов. Они совершенно не представляют, куда они ведут страну. Ну, просто младенцы в джунглях в надежде на встречу с доброй пантерой. Поэтому убедить их можно в чем угодно. Главное соблюсти привычный для них ритуал. Развесить схемы с разными там кривыми и процентами. Они будут важно кивать головами и с умным видом задавать вопросы, вроде "на сколько процентов увеличится конечный выход?" Но погляди в их глаза! Там такая пустота, что даже мне страшно становится. Когда-то, скажем, в андроповские времена, они хоть чего-то боялись. Сейчас они достигли предела своей мечты: они ничего и никого не боятся, они блестяще научились не реагировать на средства массовой информации, какие бы разоблачающие подробности туда не попали, и вырождаются прямо на глазах.

— Возможно, — усмехнулся Берсон, — единственно, с кем еще можно работать — так это с так называемыми послепутчевыми выдвиженцами, попавшими, главным образом, в Верховный Совет. Ну, и в правительство пробилось несколько человек. Умные люди сразу после путча советовали Ельцину разогнать Верховный Совет и назначить новые выборы когда-нибудь в будущем. Но мы ему это отсоветовали — мол, президент Буш, которого он обожал, может обидеться за такое попрание демократии. Старые депутаты, сидящие там с незапамятных времен, люди осторожные и тихие, умеренно жадные, составляющие так называемое "болото". Но они отлично понимают, что лишись они в нынешней обстановке депутатских мандатов, им надо будет прямиком идти на кладбище, ибо делать они ровным счетом ничего не умеют и не хотят. Разве что в нужный момент поднимать руки. Ныне их еще с грехом пополам обучили пользоваться электронной системой голосования, и то этому научился примерно каждый третий, который за всех и голосует. Они составили своего рода цитадель, которая неприступна ни с какой стороны и молчалива, как катафалк. Ни законотворчества и никакого творчества, пирамида Хеопса.