Беспредел

Израильская разведка все больше и больше отбивается от рук и наделала уже немало неприятностей. Ухо надо востро держать. Я ни на минуту не забывал, что Ицхак находится в городе и вроде бы тоже приехал охотиться на Койота. Удастся ли Крампу организовать нашу встречу?

— Ладно, Беня, — сказал я, дружески хлопнув Видаспова по спине. — Я шучу. Я думаю, что сеньор Луиджи пожелает встретиться со всеми крупными деловыми людьми Петербурга. И я ему обязательно расскажу, что ты один из них.

Настороженные глаза Видаспова радостно сверкнули:

— Спасибо, Майк, — возрадовался он, протягивая мне руку. — Нам-то и нужна всего маленькая инвестиция. В конце концов, мы все делаем одно общее дело.

"Да, — подумал я, — но цели у нас разные". Но сказал: "Разумеется!" и, еще раз хлопнув его по спине, поплыл дальше.

Мне удалось выйти из главного парадного зала в смежный, где также стояли банкетные столы, но все было проще и атмосфера была менее напряженной. Здесь Топчак, подобно владетельному герцогу, собирал всякую мелочь, вроде представителей интеллигенции (извините за выражение), представителей свободных профессий и прочую публику, обожавшую выпить, закусить и поболтать за муниципальный счет. Попасть сюда было совсем не просто и многие из присутствующих считали это для себя большой честью. В свою очередь, мэр надеялся, что его за это воспоют в одах и поэмах, а также увековечат на холстах и в мраморе. В конце зала была дверь, откуда уже можно было попасть на лестницу и смыться. Именно на эту дверь я и смотрел, проходя мимо столов, а потому и вздрогнул, услышав крик: "Джерри!".

Как я уже говорил, мое полное имя Джеральд Майкл, но с детства еще мама называла меня "Майком", то есть вторым именем. "Джерри" меня звал только один человек, по крайней мере здесь, в Петербурге, и этим человеком был художник Толя Зайкин. И, конечно, это был он: маленький, усатый, почти не изменившийся за годы, которые прошли с тех пор, как кончился мой тур работы в ленинградском консульстве.

Тогда я довольно часто посещал мастерскую Зайкина и даже купил пару его картин, чтобы поддержать его. Он регулярно ходил на приемы, устраиваемые и у нас, и у французов, и у итальянцев. КГБ тогда буквально рыл землю вокруг Зайкина, обкладывая его со всех сторон. Кульминацией этой борьбы КГБ с Зайкиным была отправка бедного художника на армейскую службу. Хотите верьте, хотите нет, но в 1980-м году художника с европейской известностью забрили в солдаты, как Тараса Шевченко во времена Николая I. Я могу это подтвердить под присягой.