|
Наверное, фундаментами служат АМЕРИКАМ глубокие, обросшие ракушками и колониями якоря, уходящие в глубину — так глубоко, что наука лишь беспомощно разводит руками. Принято считать, что якоря — достижение древней и мудрой цивилизации, расы, оставившей немногие и труднодоступные для нынешнего наносного слоя следы. Существует версия, что многие тысячелетия назад древние предки потратили многие годы, столетия, труд рабов и золото знати, кропотливо создавая в примитивных печурках суровые сплавы, теребя чертежи посвященных, топя в нужниках неудачных инженеров, исследуя леса и не жалея своих женщин, чтобы создать островам надёжную опору на океаническом дне. Как именно смогли они выстроить эти колоссальные укрепления и что было их движущей идеей, остаётся загадкой. Некоторые непредвзятые исследователи справедливо утверждают, что объяснением является открытие принципа рычага. Другие, несомненно, аутентичные источники, хотя и более заинтересованные в социологической стороне вопроса, называют несправедливое общественное расслоение основным рычагом якорей. Не исключено, что и душевное смятение потерянных в океане островитян создало эту призрачную ось, направляющую их мысли, менее клаустрофобичные со времён захоронения якорей. Как бы то ни было, на поросшие зелёной подводной шерстью корявые лапы опираются континенты. Специальные ныряльные службы ежегодно заменяют износившиеся канаты, но это всегда касается лишь близких к поверхности участков; рано ушедшие на пенсию, измождённые компрессией и связанной с ней перпетуальной дефекацией акваспецагенты рассказывают в минуты просветлений о виденных ими на почти уже недостижимой глубине переплетённых древних ремнях, за которые цепляются более современные куски морских канатов. Несколько лет назад один из государственных аквалангистов при помощи кошки усовершенствованной конструкции, которую он смастерил сам, руководствуясь чутьём бывалого подводчика, вырвал кусок необычайно жёсткой, задубевшей в океанической соли кожи из древнего ремня. Правая АМЕРИКА угрожающе покачнулась, но океанское равновесие победило. Клочок вместе с кошкой был доставлен в биологический исследовательский институт, названный именем учёного-эмигранта из левой АМЕРИКИ. Надвинув на глаз сильнейший окуляр, профессор провёл долгие ночные часы, исследуя структуру образца. Профессор показался на следующее утро в дверях без ритуального головного убора, его волосы были перепутаны, а лицо сожжено исступлением. Совершенно не в состоянии связывать слова друг с другом, он лишь непрестанно жестикулировал: прикладывал ко лбу указательные пальцы торчком, расплющивал нос по стеклу в бактериологический зал, хватал себя под рёбра и ходил на цыпочках, высоко поднимая колени и в немом крике разевая рот. Но чаще всего он просто переплетал пальцы левой и правой руки и потрясал ими перед журналистами, щёлкающими вспышками. Один раз, для наглядности, он даже снял обувь и толстые белые носки, предписанные правилами, и переплёл пальцы ног так же, как на руках. Так и застали его спешно приехавшие в длинных лимузинах неизвестные. Четверо неизвестных с замаскированной личностью подхватили учёного, прикрывая, как могли, обнажившееся ноги полами халата, и отнесли его вниз, в голубой торпедоподобный автомобиль. Журналисты наконец прорвались в помещения Института, надеясь найти образец, но неизвестные остановили их в коридоре, включив аварийные голубые лампы. Многие иностранные журналисты пострадали во время этого инцидента; газеты заполнились гневными заголовками, как «Голубая Холера: Новые Репрессии Нравов?» или «Остановить Давление на Прессу!» — 23 —
|