Абсолютное оружие Америки

Весной и летом Тесла снова и снова посещал свою станцию, она давала ему силы и поддержку. В июне он просил Шерффа убедиться, что газон в Уорденклиффе подстрижен, поскольку вскоре собирался туда с очередным потенциальным инвестором. Однако его решимость таяла: куда бы он ни обра­щался, везде встречал отказ. Тесла пришел к выводу, что его успех зависит от того, удастся ли ему изме­нить мнение одного-единственного человека. В сен­тябре Моргану лично в руки было передано официа­льное сообщение «с заверенными контрактами на создание нескольких аналогичных станций в Англии и России», но ответа не последовало.

Всю осень Морган вел переговоры с архиеписко­пом Кентерберийским. Посчитав это знаком свыше, способным помочь в его метаниях, создатель гениа­льных технологий 13 октября, в свой любимый день месяца, написал всемогущему магнату письмо из тринадцати пунктов, в котором подробно описывались все произошедшие события. Письмо начиналось с обсуждения патентных заявок, развития партнерских отношений и решения Тесла изменить сущность соглашения из-за пиратства Маркони.

Простую передачу сообщений кодом Морзе напыщенный концептуалист считал ниже своего достоинства. Поскольку он вступил в союз с величайшей экономической силой планеты, это укрепило его уверенность в необходимости расширения проекта.

Ваше участие навело меня на мысль о пересмотре моих планов. Возможно, вы никогда полностью не оце­ните истинного смысла этого соглашения...

Лишившись вашей поддержки, я не мог – по причи­не вашего положения и характера нашего соглаше­ния – заинтересовать кого бы то ни было в течение нескольких лет, пока не была доказана коммерческая ценность моих патентов.

Если увеличить размеры передатчика, станция бу­дет способна передавать сигналы к самым дальним пределам Земли, став почти неисчерпаемым источни­ком дохода, но и стоить это будет почти вдвое больше (300 000 долларов). Это открывает возможности для развития дела в масштабах, соответствующих ваше­му социальному положению, а также моему – в роли пионера этого искусства, давшего жизнь всем его осно­вополагающим принципам.

В самом начале вы предупредили, что я не должен просить больше, но работа стала столь беспредельно важной, что я решился объяснить вам положение ве­щей после вашего первого возвращения из-за океана. Но, кажется, вы меня неправильно поняли. Плачевно.