|
И пахло это — смертью! За рассказом о Петр III и его деятельности мы как‑то забыли о наших янычарах… Где они, кстати? Чем дышат, о чем толкуют, чего хотят? Переворота!!! САРЫНЬ НА КИЧКУ!Екатерина долго ждала — и наконец‑то дождалась своего часа. Она пережила панический страх, когда провалился «заговор Апраксина», и уцелеть удалось только чудом: ведь если бы Апраксина в Тайной Канцелярии взялись пытать… Она отказалась участвовать в «предприятии Бестужева», когда пройдоха— канцлер (интересно, не по наущению ли тех, от кого получал жирный «пансион»?) собирался после кончины Елизаветы предъявить поддельное завещание, согласно которому трон переходил бы к Павлу Петровичу. Должно быть, своим острейшим практическим умом (а она была умна, невероятно умна!) поняла, что риск чересчур велик. Так, кстати, и оказалось: кто‑то (до сих пор неизвестно кто) заложил Бестужева Елизавете, и это стало главной причиной его падения. Екатерина отказалась и участвовать в «заговоре Дашкова» — когда в день агонии Елизаветы к ней пришел князь Дашков, тогдашний командующий гвардией, и предложил, отстранив Петра, возвести ее на престол. Она сама в своих воспоминаниях приводит тогдашний ответ: «Ваше предприятие есть ранновременная и не созрелая вещь». Умна, до чего умна… Терпеливо ждала, когда придет настоящее время, когда все созреет. Дождалась! Гвардия кипит! Петр за нее взялся так, как не брались давненько. Для начала он «раскассировал», то есть отменил самую бесполезную часть гвардии — лейб‑кампанию, обходившуюся российской казне в два миллиона рублей в год. Это был тревожный звоночек… Совсем скоро последовали еще более оскорбительные для гвардии новшества. Петр безмерно оскорбил гвардейских капралов и унтер‑офицеров: велел им самим носить свои ружья и алебарды. До этого, отправляясь на ученья, в наряды и по другим служебным надобностям, означенные чины шествовали налегке, а ружья и алебарды за ними несли либо рядовые, либо слуги. А «голштинский выродок» вдруг заставляет самим тащить этакую тяжесть. Ну не безумец ли? Не агент ли прусский?! Дальше — больше. Петр заставляет все воинские части, в том числе и неприкасаемую гвардию, каждый день заниматься строевой подготовкой и прочими воинскими учениями, причем, вот изверг, «во всякую погоду»! садизм неприкрытый: не при ясном солнышке и безветрии, а во всякую погоду! Ну не тиран ли древнеэллинский? Не сатрап ли древнеперсидский?! А ему все мало! И вот на учениях появляются путающие правую ногу с левой седенькие осанистые господа с застывшим в глазах оторопелым ужасом. Ни одной команды они не знают, только путаются и мешают, но оставаться в рядах обязаны. Потому что все эти господа, в жизни не бывавшие в том или ином гвардейском полку, тем не менее носили его мундиры, пребывая в немаленьких гвардейских чинах. Дураку понятно, что так полагается. Что придворные сановники ради дополнительного почета и денег должны еще и носить гвардейские чины. Не нами заведено, не на нас и кончится, понимать надо. — 61 —
|