|
И, наконец, не все сановники были против Петра. Иные лелеяли другие планы. Датский дипломат Шумахер, с которым мы еще встретимся, оставил любопытное сообщение: «От меня не укрылись симпатии генерал‑фельдцехмейстера (начальник всей русской артиллерии — А. Б.) Петра Шувалова к этому государю. Я достаточно уверенно осмеливаюсь утверждать, что корпус в 30 000 человек, сформированный этим графом, названный его именем и подчинявшийся только его приказам (правда, почти уничтоженный в ходе последний войны, и в особенности в кровавой битве при Цорндорфе), был предназначен главным образом для того, чтобы обеспечить передачу российского трона Великому Князю Петру Федоровичу в случае, если кому‑либо вздумается этому воспрепятствовать. Не удивительно, что позже, стоило только Великому Князю вступить на престол, он буквально в тот же момент назначил упомянутого графа генерал‑фельдмаршалом. Когда же тот, спустя 14 дней умер, император приказал предать его земле со всеми мыслимыми воинскими почестями и с исключительной торжественностью». Вскоре Елизавета умерла, кончилось долголетнее «бабье царство»,и на престол законнейшим образом вступил Петр III Федорович, сын герцога Карла‑Фридриха Голштейн‑Готторпского и цесаревны Анны Петровны, родной внук Петра Великого. СМЕРТЬ ИДЕАЛИСТА.СЛИШКОМ ВСЕ ОЧЕВИДНО?Когда речь заходит о Петре III, моментально сталкиваешься с удивительной вещью, какая встречается редко: в трогательном единомыслии сливаются те, кто обычно согласия достигнуть не способен ни в чем… Вот, скажем, числящийся среди либералов и демократов питерский историк Е. Анисимов и один из самых упрямых «национал‑патриотов» москвич М. Лобанов поносят императора чуть ли не одинаковыми словами. «Недалекий», — рубит сплеча питерец. «Холуй Пруссии, враждебный всему русскому, — подхватывает москвич. — слишком все очевидно». Увы, недолгое царствование Петра III настолько оболгано и измазано черной краской, а его незаурядные реформы замолчаны либо приписаны другим, что чуть ли не двести лет наука вместо объективного подхода пробавляется главным образом сплетнями и анекдотами, а следом, задрав штаны, спешит и литература. Причины ясны. Беспристрастные свидетели, те, кто находился рядом с Петром, либо предали его, переметнувшись к победителям, либо лет по тридцать просидели в своих имениях, не участвуя в столичной жизни. И вдобавок три главных создателя легенды о «дурачке» и «прусском холуе» были, надо признать, людьми в высшей степени незаурядными… — 40 —
|