|
Отголоски этой ситуации великолепно просматриваются в знаменитых книгах Генрика Сенкевича. Нужно заметить, что его трилогия «Огнем и мечом», «Потоп», «Пан Володыевский» до сих пор пользуется в Польше неимоверным почитанием, именуясь в обиходе просто «Трилогия». Так вот, среди героев этих произведений, среди витязей, рубившихся во славу Польши, чьи имена заучивают дети еще в младших классах… почти нет собственно поляков, «великополяков». Все эти витязи — либо литвины, либо «русская шляхта» ( как именовали себя украинские дворяне‑католики )! Самое пикантное, что это мало кто замечает даже теперь, и в свое время это мое литературоведческое открытие вызвало сущий шок у моих знакомых поляков… Но вернемся к Жечи Посполитой. В 1572 г., когда умер последний король из династии Ягеллонов Зыгмунт II Август и впервые прозвучала идея об «элекции», т.е. выборах короля, одним из кандидатов стал русский царь Иван Грозный. Легко понять, почему — он был и Рюриковичем, и потомком князей Глинских, то есть близкий родственник Ягеллонов ( родоначальником которых, как мы помним, был Рюрикович на три четверти Ягелло ), а в те времена такие вещи имели огромное значение — настолько огромное, что поляков и литвинов не остановило даже различие в вероисповеданиях. Увы, Иоанн Васильевич сам испортил все дело — по присущей ему несдержанности и живости характера заявил прилюдно, что, став властелином Жечи Посполитой, быстренько изведет под корень «латынские» храмы и заменит их православными церквями. Шляхта ужаснулась — и, решив не рисковать, проголосовала за французского принца Генриха Валуа… Впоследствии именно эта выборность королей, становившихся бесправными марионетками, привела Жечь Посполитую к катастрофе — но разговор не об этом… Будь к тому времени Русь католической, избрание Ивана Грозного на краковский престол [7] можно с уверенностью назвать делом практически решенным. Что в итоге? Над Европой нависла бы огромная славянская держава, включавшая Московию, Великое Княжество Литовское и Польшу, объединенных общей верой ( тому, кто заинтересуется этой возможностью, не помешает самому определить по карте пределы такого государства ). Нет сомнений, что Иван Грозный сумел бы и на новом престоле бороться со своевольными магнатами так, как привык это делать на Руси — а нужно отметить, что в Жечи Посполитой была сила, способная стать ему в этом опорой: сильные и многочисленные города, по так называемому «магдебургскому» праву обладавшие определенной независимостью от феодалов. Честно говоря, при мысли об упущенных возможностях меня охватывает нешуточная грусть — чересчур заманчив этот вариант католической славянской сверхдержавы… — 66 —
|