|
2. Где Каракорум? «Классическая» теория монголо‑татарской империи помещает его где‑то в монгольских степях. Я до сих пор помню статью в каком‑то околонаучном журнале тридцатилетней давности – там красовался снимок каменной черепахи, обнаруженной в степи, и глубокомысленно объяснялось: отверстие в ее спине сделано для того, чтобы туда вставлялись выбитые на каменных плитах новые указы монгольских ханов, правивших из стольного града Каракорума. Попробуем представить себе это: по бескрайней степи гонят свое стадо несколько средневековых монголов. Встретившийся по дороге императорский чиновник грозно окликает: – Эй вы! Кончайте баклуши бить, император новый указ издал! Чтоб к завтрему же наизусть знали! И показывает плеткой в сторону означенной черепахи. Как люди законопослушные, средневековые монголы подъезжают к черепахе, старательно читают указ, один уважительно качает головой: – Красиво пишут, однако! – Умный люди, ученый люди! – поддакивает напарник. – Одно слово – городские! Тринадцатый век на дворе, а они звона как раскудрявили… А где‑то далеко в стороне тащится повозка, объезжающая других черепах, чтобы заменить каменные плиты с указами на новые… Кто хочет, пусть принимает это за чистую монету… Так вот, в истории с Каракорумом самое примечательное – это его название. «Каракорум» – слово отнюдь не монгольское. «Каракорум» – тюркское слово! С какой стати монгольской высшей аристократии именовать свою столицу, возведенную в монгольских степях, тюркским словом? Ведь не тюрки завоевали монгольские просторы, а вроде бы совсем наоборот… Можно ли представить себе ситуацию, когда англичане, захватив Индию, переименовывают Лондон в Бенарес? Или называют какой‑то свой новый город на территории Англии словом на одном из индусских наречий? В истории таких курьезов что‑то не просматривается… Следовательно, Каракорум располагался не в Монголии, а где‑то в Заволжской орде – где как раз и говорили на тюркском[41]. «Кара» – по‑тюркски «черный», а «Корум» удивительно напоминает «Кырым» – то есть… Крым! Город Кара‑Кырым. И вот здесь мы сталкиваемся с одним примечательным свойством тюркского языка. Оказывается, слова «Ак» – «белый» и «кара» – «черный» частенько бывают связаны вовсе не с цветом! А с географическим ландшафтом или направлением. «Ак‑Су» – это сплошь и рядом не «Белая река», а горная. «Кара‑Су» – не «Черная река», а медленно текущая, равнинная, болотистая[42]. Кроме того, «черный» частенько означает «северный», а «белый» – «южный». — 139 —
|